Нас больше нет
Шрифт:
Возгласы ликования разнеслись по рядам зрителей, затем кто-то выкрикнул — Жертву! — и вскоре подхватили остальные.
Правитель снова поднял руку вверх. Было видно, что его это уже начинало раздражать. Толпа постепенно утихла.
— Как требуют великие дочери и сыны, что ходят по земле, простирающейся до пиренейских гор! Жертву Богам! Выводите! — крикнул Мадиш и махнул рукой.
Очередная дверь отворилась неподалёку, где стояли победители и на арену вытолкнули ребёнка.
Ноги императора слегка подкосились, он тут же бросился к нему, не веря своим глазам.
— Сын…! — подбежал Амур и, упав перед ним на колени начал
— Воин, который был со мной, ушёл, — произнёс мальчуган.
— Он оставил тебя одного?
— Отец, он не хотел уходить, но его заставили, теперь он далеко…
— Где, далеко? — не понял император.
— Его другие воины убили.
— Пойдём, — поднялся Амур с колен и, взяв Зора за руку, повёл к краю арены, где за всем с нескрываемым удивлением наблюдали его бойцы.
Император поднял голову, и гневно посмотрел на Камири, стоявшую на своем месте, растерянно озиравшуюся по сторонам. Мадиш с Орамином сидели в мягких креслах, весело что-то обсуждая и смеясь. Девушка выглянула из-за перегородки, что-то спросила. Мадиш ответил ей, продолжая ехидно улыбаться. Камири вновь посмотрела на арену. Её взгляд был полон злобы. Она что-то коротко сказала Урсулу, стоявшему рядом, и покинула своё ложе. Мадиш поднялся, подошёл к перилам, и куда-то глядя в сторону, махнул рукой, тут же раздался удар гонга.
Дверь у противоположного края арены снова отворилась. Оттуда выбежали человек пятьдесят, хорошо вооруженных рабов. Они топтались на месте, разминая руки, ноги, не особо торопясь начинать бой.
— Кубай! — позвал император.
Молчаливый здоровяк повернулся. Он стоял рядом с Зором и с улыбкой что-то слушал, что мальчуган ему рассказывал.
— Кубай, держись здесь, береги Зора!
— Зор! Нельзя Зору больно делать! — угрожающе ответил здоровяк.
— Вот и правильно, — коротко сказал Амур. — Тур, давай в строй, детям жизнь завоёвывать будем, — похлопал он по плечу генерала.
— От края! — заорал император, и бойцы двинулись ближе к середине.
Противник топтался на месте, затем один из них, видимо главарь, что-то выкрикнул, и хаотичная толпа рабов вдруг разделилась на три части, образовав три клина. Они не спеша двинулись вперёд.
Император поднял руку вверх, строй остановился.
— Ждём! — скомандовал он, а сам неторопливо пошёл вперёд.
Бойцы в недоумении смотрели на него, не совсем понимая, что тот собрался делать.
По слаженным действиям рабов Орамина, Амур видел, что в этот раз против них шли настоящие бойцы. Он был несколько озадачен, быть может даже удивлён, так как не встречал ещё ни разу в битвах проведённых ранее, такой слаженности, а здесь это было среди каких-то рабов, собранных вместе неизвестно откуда. Во главе среднего клина шёл высокий, довольно крупный боец, что на фоне остальных он выделялся как гора, среди небольших холмов. Император замедлил шаг, строй противника вовсе остановился. Их разделяло уже не более пятидесяти шагов и Амур наконец смог разглядеть их усталые лица, измождённые долгим заточением, грязную, ободранную одежду. Они некоторое время стояли, молча глядя друг на друга. Напряжённые нервы и тишина, которая повисла в воздухе, давили больно на мозг. Зрители в ожидании кровавой бойни, замерли, не произнося ни звука.
Император сделал неуверенный шаг навстречу противнику, затем ещё и ещё, с каждым разом ускоряясь. Здоровяк во главе строя вдруг выпустил меч из рук, швырнул деревянный щит в сторону и медленно опустился на колени. Стоявший рядом с ним боец, сделал то же самое. Амур подошёл совсем близко, отрешённо как-то глядя перед собой. Треть строя тут же рухнула на колени, а остальные растерянно смотрели на своих товарищей в полном недоумении.
Толпа зрителей взорвалась возгласом удивления и возмущения. Никто не мог понять, что сейчас происходило. Мадиш с Орамином прильнули к перилам своего балкона, широко раскрытыми глазами глядя на разворачивающееся действо.
— Никогда и ни перед кем в своей жизни, я не преклонял голову, но сейчас я готов её лишиться! — произнёс вдруг здоровяк и из прищуренных от яркого солнца глаз, коротко скатились две капли.
— Я говорил когда-то, много лет назад, что не предам тебя, император, я исполнял своё обещание всегда, и готов его исполнить сегодня! — сказал второй, рядом стоявший на коленях.
Император подошёл к ним и, взяв бойцов за руки, поднял с колен, крепко обняв обоих.
— Помню, Сибур, помню… — ответил он, глядя в глаза генералу. — А тебе, Маргас, если что, спрятаться не выйдет, издалека заметен. — улыбнулся Амур.
— Воины империи! — обратился император к остальным, продолжавшим стоять на коленях, — Я хотел бы каждому из вас сказать нужные слова, но не тот миг сейчас. Не нужно преклонять головы предо мной. Мы все достойные сыны своего народа и все едины!
Все дружно как по команде поднялись на ноги и устремили клинки остриём вверх. — Слава, великому Амуру! Слава императору Красного Солнца! — раздался чёткий, громкий возглас, прокатившийся по арене.
Трибуны замерли в тишине. Правитель Дакана метался по балкону, не зная, что делать. Он был растерян как никогда в жизни. Орамин что-то кричал на него, так же не понимая происходящего. Мадиш подбежал к перилам и махнул рукой, тут же раздался частый удар гонга. Когда звуки набата прекратились, снова отворилась дверь, из которой недавно вышли рабы Орамина.
— Назад! — заорал во всю глотку Сибур и, подталкивая императора вперёд, побежал в сторону, где стояли в ожидании бойцы Амура. Маргас подхватил валявшийся под ногами клинок и со всех ног бросился бежать.
Воины с обеих сторон узнали друг друга, но для теплых слов встреч, не было ни капли времени.
— В строй! — продолжал орать Сибур, когда воины до того противоборствующих сторон смешались между собой.
Образовав две шеренги, все замерли в ожидании. Император стоял в первом ряду, внимательно всматриваясь вдаль арены и ничего не понимая. Сквозь строй вдруг протиснулся Зор и невозмутимо пошёл вперёд. Амур не сразу сообразил, затем догнал его и, ухватив за руку, потащил обратно.
— Не нужно, отец, противился ребёнок, им страшно очень! — кричал он.
— Кому страшно? — не понял император.
— Им! — Зор повернул голову назад и протянул руку.
На арену неторопливо выбегали леопарды, растерянно озираясь по сторонам. Они появлялись один за другим, утробно рыча, огромными лапами мягко ступая по горячему песку. Зверей было около трёх десятков, когда дверь захлопнулась. Кошки поначалу ходили кругами, затем заметив людей, некоторые из них стали внимательно всматриваться в противоположную сторону. Их тихий рык, постепенно становился громче. Вскоре рёв зверей уже перекликался с восторженными визгами зрителей.