Нас больше нет
Шрифт:
— Вполне, — отзываюсь равнодушно.
— Хорошо. Через полчаса на смену заступит Влад. Если что-то нужно будет — все через него. Из дома сама не выходи.
— Я в курсе, Давид. Ты ведешь себя так, словно ребенка маленького на ночь одного оставляешь.
— Привычка все контролировать, — пожимает он плечами. — Ну пока, Лер. Хорошего дня тебе.
— Угу.
Я смотрю ему вслед. А потом неожиданно сама для себя останавливаю.
— Леонов! — зову его. Тот замедляет шаг, останавливается у куста с розами, поворачивается
— С тобой можно? У меня там осталось одно незавершенное дело.
Я не вру. Я так и не сделала то, зачем вернулась в страну. С Давидом, конечно, неразумно ехать. Это совершенно импульсивный поступок, о котором я еще пожалею, но другого варианта я пока не вижу. Может ведь так случиться, что я в один прекрасный день сорвусь с места и больше не вернусь сюда.
— Я не уверен, что это хорошая идея, Лера. Ты должна быть на виду у охраны и не покидать периметр дома до утра, — сжимает губы в тонкую линию Давид, пряча руки в карманах.
— Так внеси изменения в мое расписание, — с нажимом говорю я. — Ты же вроде как босс. И с кем, как не с тобой, находиться безопасней всего?
— Зачем тебе туда? — спрашивает, смотря на меня с подозрением. — Мне казалось, тебя моя компания не совсем устраивает.
Давид, скорее всего, намекает на то, что отец убрал его из моей охраны. Наверное, думает, что по моей просьбе.
Я верчу головой по сторонам. Потом спускаюсь с крыльца. Медленно сокращаю между нами дистанцию. Перекрикиваясь через двор, мы слишком много внимания к себе привлекаем. Лучше говорить тише.
— Я на кладбище съездить хочу. У меня там бабушка и мама похоронены, а я три года не была у них, — признаюсь ему, смотря себе под ноги.
Давид прожигает меня взглядом. Я отчего-то думаю, что пошлет меня. После стольких насмешек и резких выражений с моей стороны, после нескрываемой ненависти и презрения я бы точно сделала именно так.
??????????????????????????Но Леонов меня удивляет.
— У тебя есть десять минут на сборы. Дольше ждать не буду. Сначала заедем по моим делам на стройку, потом в дом твоей бабки. Ночевать будем под одной крышей, без всяких истерик и недовольства, — строго чеканит он. — Я устал, Лера, я второй месяц без выходных работаю, и мне хочется просто тишины. Чтобы хотя бы несколько часов спокойно поспать, не думая ни о чем.
— Я быстро, — заверяю я, игнорируя его слова. Но внезапно и в самом деле замечаю отпечаток усталости и недосыпа на его лице.
Разворачиваюсь и несусь в дом, не заботясь о том, что хромаю и Давид это видит. Удивляюсь тому, что обратилась к нему с этой просьбой. Что спокойно отношусь к тому факту, что следующие несколько часов проведу с ним. По своей инициативе. Но я прекрасно понимаю, что попроси Богдана или Влада поехать за город — они доложат Давиду, а тот даст команду вернуть меня домой.
Я хватаю со стула рюкзак, забрасываю пижаму, несколько пар носков, несмотря на то, что лето в самом разгаре. Это уже привычка.
Зарядка для телефона летит туда же. А еще скетчбук и несколько карандашей. Растерянно оглядываюсь по сторонам, прикидывая, что еще может понадобиться. Меня слегка потряхивает и мандражит. Стараюсь не думать о том, что делаю.
Хватаясь за ручку входной двери, медлю. Начинаю сомневаться в правильности происходящего.
Зачем я еду с ним? Ведь ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Погрыземся снова, и посреди ночи Давид отправит меня домой. Вызовет Богдана или Влада, а сам останется в тишине досыпать.
Решительно распахиваю дверь и выхожу на крыльцо. Давид стоит, прислонившись к капоту своего внедорожника. Курит, смотря в сторону. Делает глубокую затяжку, прикрыв веки, задирает голову и выдыхает сизый дым в небо. На мгновение я зависаю, разглядывая его. Вот такого задумчивого, спокойного, без холодка в глубине пронзительных глаз.
На звук моих шагов Давид вскидывает на меня взгляд. Ничего не говорит. Обходит автомобиль, забирается на водительское сиденье и ждет, когда я устроюсь на заднем. Рядом пакет с едой. Пахнет на весь салон.
— Антонина с собой собрала, — поймав мой удивленный взгляд, поясняет Давид. — Правда, на одного, поэтому придется делиться. — Его губы растягиваются в улыбке.
Он заводит мотор и медленно выезжает за ворота. Создается ощущение, словно ему и самому не по себе от моей компании. Ведь до этого инициатором всегда был он. Работа — и ничего личного. Он контролировал ситуацию и приказывал. А сейчас у нас что-то вроде импровизированной поездки. В его выходной день.
Я затаилась на заднем сиденье, смотря в окно. Делаю вид, что меня здесь вообще нет.
Разглядываю улицы, дома и деревья. Глаза отвыкли от родных пейзажей. Привычным теперь кажется каменный строгий Лондон со своей архитектурой.
Давиду несколько раз звонят. Он отвечает короткими фразами. Съезжает на проселочную дорогу, и я опускаю стекло. Высовываюсь в окно, любуясь природой. Закатные лучи раскрашивают гладь воды во все оттенки алого. Неимоверно красиво.
— Мне нужно принять у строителей работу, останься в машине, — я вздрагиваю от голоса Давида, так как целый час мы провели в молчании.
Он у него хриплый. Глухой.
— Хорошо.
Только сейчас замечаю, что мы едем не к бабушкиному дому, а совершенно в противоположную сторону улицы.
Давид останавливает внедорожник на участке, где навезено множество стройматериалов. Я с интересом подаюсь вперед, разглядывая коробку двухэтажного дома. Уже успели поставить окна и крышу. Дом большой, двухэтажный. Рассчитанный явно не на маленькую семью. Вспоминаю, как Давид говорил, что дом они с братом отстраивают.
— Я быстро, — говорит он. Открывает бардачок, достает какую-то папку и несколько пачек с купюрами.