Насекомые и цветы
Шрифт:
На высоком развесистом растении длинными кувшинчиками висят цветы. Венчик цветков полускрученный, и каждый лепесток разрезан надвое. Нетрудно догадаться, что цветок сейчас, днем, свернут и раскрывается только ночью для тех насекомых, которые бодрствуют в темноте. Торчат наружу пять тычинок с большими пыльниками. Еще пять (видимо, запасных) тычинок спрятаны в кувшинчике. Придет время, и они выдвинутся наружу. В кувшинчике скрыт небольшой пестик с тремя нитями-рыльцами. Некоторые цветки на растении уже отцвели, венчики завяли, отлетели пыльники с обеих партий тычинок, тронулась в рост завязь с будущими семенами. Другие цветки только подготовились к тому, чтобы
Стебель растения тонкий, с узлами, от которых отходят узенькие короткие листочки. Он блестит на солнце. Но попробуйте к нему прикоснуться! Липкая смола пристанет к пальцам, да так сильно, что не стереть ее сразу и не отмыть. За свой липкий стебель это растение получило название смолевки и относится к роду смолевок, семейству гвоздичных.
На этот стебель с предательской смолой прилипла моль и многие другие насекомые. Некоторые из них уже погибли и застыли бесформенными комочками. Другие — еще бьются в предсмертных судорогах. Иные попали только что и, пытаясь вырвать прилипшую ногу или усик, безнадежно завязают ногами, крыльями, усиками. Разнообразие жертв на растении было большое.
Вот и ихневмон. Его ноги охватили ствол, склеились прозрачные крылья, поникли усики, силы истощились, жизнь покидает его. Изредка он приподнимает кверху красное брюшко. Маленькая поденочка, видимо, недолго сопротивлялась, прильнув к стволу сразу всеми ногами и брюшком с длинными хвостовыми нитями. Зеленые глаза ее еще чисты, крылья аккуратно сложены вместе, вся она, как живая, будто замерла только на мгновение. Застыл муравей, весь изогнутый, с раскрытыми челюстями, будто в страшной схватке с неожиданным врагом. Только одним крылом прикоснулась к стеблю небольшая муха, жалобно поет еще свободным и, болтая ногами в воздухе, ищет опоры.
Местами стебель серый от погибших тлей, трипсов, комариков, листоблошек и других мелких насекомых. А сколько здесь мохнатых усиков, чешуек с крыльев и, особенно, ног! Это дань счастливцев, крупных насекомых. Они нашли силы вырваться из предательского плена.
Забавное растение-мухолов! Но для чего ему стебель-ловушка? Прилипшие насекомые, конечно, никак не используются растением, оно из них не высасывает соки, как это делают некоторые насекомоядные растения.
Еще раз внимательно рассмотрим цветок. Внизу стебель обычный, нелипкий. Это понятно: на смолу внизу сразу нацеплялось бы скопище листиков, соринок, поднимаемых с земли ветром. Свободны от смолы и листья. Нет ее и на цветках. Только один стебель липкий, и чем ближе к цветку, тем больше смолы.
Странная особенность растения может быть объяснена только одним. В цветки часто забираются мелкие насекомые. Они расхищают нектар, не захватывая слишком крупную пыльцу. Особенно вредны ползающие насекомые и среди них муравьи. Они — негодные опылители. Против ползающих насекомых и выработалась способность растения защищать свои цветки липкой смолой.
Но среди множества погибших насекомых истинных виновников — муравьев — было мало: цветки-насекомоловы скоро становятся известными ближайшему муравейнику. А вот другие насекомые, случайно попадая на стебель, по существу, расплачиваются за этих пройдох и воришек.
В наблюдениях за цветками незаметно проходит остаток дня.
С наступлением вечера цветки преобразились. Полускрученные и вялые венчики будто ожили, расправились и засияли звездочками. Цветки стали издавать приятный запах.
На следующий день, продолжая спуск, мы все щупаем стебли растений: не найдутся ли другие насекомоловы. И когда минуем еловые леса и подходим к выходу из ущелья, встречаем еще одного губителя насекомых. Это дрема ночная из того же семейства гвоздичных. Росла она в одиночку и была около метра высотой с редкими ланцетовидными листьями. Цветки у дремы — почти такие же поникшие кувшинчики, как и у смолевки, только значительно крупнее, а венчик светло-пурпурный. Так же выглядывают тычинки, пестик спрятан внутри и лепестки глубоко раздвоены. У этого растения весь стебель и даже чашелистик покрыты обильными коротенькими волосками, между которыми поблескивала смола. И на ней тоже застряло множество разнообразных насекомых.
Не для всей шестиногой братии, оказывается, цветки-друзья. Есть среди них и коварные враги.
Весна пришла в тугаи не сразу. Холода чередовались с оттепелями. Еще в марте выдавались теплые дни, летали насекомые, петухи-фазаны кричали истошными голосами и хлопали крыльями. Постепенно зазеленели деревья и трава, а когда на лохе появились крохотные желтые цветки, ветер понес во все стороны чудесный аромат. И он был так силен, что, казалось, в это время и не было больше запахов в тугаях и пустыне. В это же время неожиданно загудели деревья от множества маленьких пчелок, самых разнообразных мух, наездников, мелких жучков-пыльцеедов, бабочек. Вся эта разношерстная армия ликовала и наслаждалась чарующим запахом сладкого нектара. Серебристые листья лоха трепетали на ветру, а желтые цветки готовились завязывать будущие плоды.
Но в цветках завелись крохотные обитатели. Никто их не замечал, не обращал на них внимания. А они, совсем пигмеи, меньше одного миллиметра длиной, тонкие, стройные, с ярко-красной головкой и такого же цвета полосками на продолговатом тельце, крутились среди лепестков, забирались в кладовые нектара, вгрызались в сочную ткань, как раз в то место, где происходило таинство зарождения нового плода, зачатка будущего дерева. Это были трипсы. Но особенные, не известные науке. Испокон веков они приспособились жить на этом дереве, не принося ему заметного вреда, и вот теперь почему-то набросились на него массой. Трипсы размножались с невероятной быстротой, и желтые цветки, израненные ими, тихо умирая, падали на землю, устилая ее сухими комочками.
Прошла весна. Отцвели цветы пустыни. В укромных местах под корой в щелках, в норках, в кубышках молодые песчаные пчелки, мухи, наездники, бабочки замерли на все долгое лето, осень и зиму, до следующей весны, до появления новых цветков на лохе. Над землей повисло жаркое летнее солнце. Дремали в зное тугаи, все пряталось в тень, и только ночью шелестела сухая трава и качались былинки от звериных ног.
На лохе давно пора было появиться плодам, мучнистым, терпким, чуть сладким, очень сытным и вкусным. Но деревья шумели бесплодными ветвями. Весь урожай уничтожили крохотные трипсы…
Наступила долгожданная весна. Зря взлетали на деревья фазаны. Главный и привычный их корм исчез. От истощения и голода погибло много птиц, и, когда пришла новая весна, уже не звенели тугаи, как прежде, голосистыми криками расцвеченных петухов. Охотники удивлялись и спрашивали друг друга:
— Что стало с фазанами? Куда они исчезли? Почему не уродился лох?
Никто толком не мог ответить на эти вопросы, так же, как никто не знал, что крошечные насекомые были виновниками гибели прекрасных птиц.