Населенный смертью
Шрифт:
— Нам понадобятся имена и контактная информация людей, с которыми вы были, а также номер, по которому мы сможем связаться с вашим партнером.
— Да, конечно. Хорошо. Как это произошло? — Он изумленно посмотрел на Еву. — Его ограбили?
— Нет. В данный момент я не могу разглашать детали. Когда вы общались с вашим отцом в последний раз?
— Пару месяцев назад. Он зашел в надежде занять у матери деньги. Словно это могло сработать. — Клиф попытался улыбнуться, но его губы дрожали. — Потом он попробовал договориться со мной. Я дал ему пять сотен.
Он обернулся на Фэнни, которая работала с другой группой, выполняющей упражнения у полотна. — Мать шкуру с меня спустит, если узнает, что я дал ему деньги.
— Это уже не первый раз, когда вы давали ему деньги? — сделала вывод Ева.
— Нет. Я даю ему пару сотен время от времени. Так он не пристает к матери и все идет своим чередом. В школе, я имею в виду. И Ларс, он все понимает.
— Но в тот раз он сначала пошел к вашей матери?
— Нет. Моя мать с ним на ножах. У них это уже давно. А мой отец, он не ругается с ней. Он… он упрашивает. Вообще, она сказала ему, что он может прийти только, когда ад замерзнет. Поэтому он тайком договорился со мной на эти пять сотен. Он сказал, что будет на связи, если у него все выгорит, но это всего лишь уловка. Но это не имеет значения. Это ведь всего лишь пять сотен. Не могу сказать, что я чувствую. Я даже не знаю, что я должен чувствовать.
— Я не могу сказать вам, что вы должны чувствовать, мистер Джил. Почему вы отказались от фамилии вашего отца?
— Это место называется школой танцев Джил. Моя мать тоже Джил. — Он немного смущенно поднял плечи. — Ну и репутация. Я про фамилию Хопкинс. Она не приносит удачи.
Глава 3
Ева нисколько не удивилась, что телом Хопкинса занимался главный медицинский эксперт Моррис. Многочисленные огнестрельные ранения всегда были интересны для людей его профессии. Отличная возможность сменить обстановку после колотых ран, травм от дубинок, удушений и передозировок.
Моррис, сверкающий бронзовым костюмом под чистой защитной накидкой, с длинными темными волосами, стянутыми в хвост, стоял над телом и радостно улыбался Еве.
— Ты посылаешь мне самые интересные дела.
— Делаем, что можем, — сказала Ева. — Можешь сказать что-нибудь, чего я еще не знаю?
— Представителей одного из семейств плодовой мушки называют павлинами за то, что они важно вышагивают по фруктам.
— Хм. Я это запишу. Давай ближе к делу. Что можешь рассказать о нашем мертвом парне?
— Первые четыре ранения в грудь и пятое в ногу могли быть излечены при своевременной медицинской помощи. Следующее повредило позвоночник, седьмое пробило почку. Восьмое ранение было поверхностным, слегка задело плечо. Но к тому моменту он уже был мертв. Последний выстрел, выполненный с близкого расстояния, завершил дело.
Он указал на настенный экран и включил программу.
— Первые пули попали в него примерно под одинаковым углом. — Продолжал Моррис, в то время как на экране двигалось изображение. — Как видишь, компьютер полагает, и я подтверждаю эту версию, нападавший быстро выстрелил четыре раза, поражая тело жертвы. Жертва упала после четвертого попадания.
Ева вместе с Моррисом и Пибоди изучала восстановление событий, про себя отмечая, что жертва приняла первые два ранения стоя, а на последних выстрелах он начал наклоняться прежде чем упасть.
— Большой парень, — заметила Пибоди. — Немного отступает назад, но продолжает стоять на ногах после первых двух выстрелов. Я раньше видела только развлекательные записи, где умирали от огнестрельных ранений, — добавила она. — Я думала, что его прикончит первым попаданием.
— Его габариты, шок от нападения, — сказал Моррис, — и скорость выстрелов только способствовали замедлению падения. Опять-таки, исходя из углов попадания пуль, вполне вероятно, что он пятился назад, затем пошатнулся вперед, потом упал — на колени, при этом ладони приняли основной удар при падении на себя.
Он повернулся к Еве.
— В твоем докладе говорится, что, судя по отпечаткам крови, жертва пыталась ползти или ковылять по полу.
— Похоже, так и было.
— Пока он полз, нападавший шел за ним, стреляя в него сверху вниз, судя по углу попадания. Так жертва получила ранения в спину, плечо и ногу.
Прищурив глаза, Ева продолжала изучать созданное компьютером восстановление нападения.
— Подкрадывается к нему, стреляет, жертва подает. Истекает кровью, но ползет. Ты когда-нибудь стрелял из пистолета, Моррис?
— Вообще-то, нет.
— Я стреляла, — продолжала Ева. — Необычное ощущение в руках. При выстреле происходит слабая отдача. И этот легкий толчок делает тебя частью происходящего. Он проходит сквозь тебя. Готова поспорить, что это возбудило убийцу. Отдача, громкий выстрел. Нужно быть на взводе, чтобы нашпиговать пулями парня, который ползет, оставляя за собой кровавый след.
— Люди всегда придумывают новые и ужасные способы убийства. Я бы сказал, что использование пистолета делает убийство менее личным. Но не похоже, что это так в нашем случае.
Ева кивнула.
— Да, это было личным, почти интимным. Особенно девятый выстрел.
— Перед выстрелом в голову, жертву, которая, как ты говоришь, была приличного размера, нужно было перевернуть или перекатить на спину. А потом приставить дуло ко лбу. Там были не только остатки пороха и ожог, но и круглый кровоподтек. Готов поспорить на все деньги, что когда я сравню его с отпечатком дула, то они совпадут. Убийца прижал дуло ко лбу, прежде чем выстрелил.
— По видимому, этому ублюдку все это очень понравилось, — пробормотала Ева.
— Именно. Если не считать того, что твоя жертва была напичкана пулями, у него было хорошее здоровье, невзирая на примерно 10 килограмм лишнего веса. Он красил волосы, а за последние пять лет он сделал пластику глаз и подбородка. Он ел примерно за два часа до смерти: соевые чипсы, маринованные огурцы, обработанный сыр, залил все это местным пивом.
— Пули?
— На пути в лабораторию. Сначала я пропустил их через свою систему. Девять миллиметров. — Моррис переключил программу, и на экране появились изображения пуль, извлеченных из тела.