Наш человек в гестапо. Кто вы, господин Штирлиц?
Шрифт:
Когда окрыленный Коротков доложил Орлову об этой встрече, им подумалось, что это необыкновенная удача, поскольку вербовка студента открывала долгожданный доступ к секретам Второго бюро, собственно главной, цели, ради которой они с Орловым и прибыли в Париж. Случайный характер этой встречи как будто исключал возможность организации подставы Французами своего агента, тем более, что инициатива знакомства исходила от Короткова. Было решено, что эту дружбу надо продолжать.
Проверка отца невесты показала, что он действительно бывший армейский сержант, работавший делопроизводителем в военном министерстве.
Орлов
Орлов был абсолютно уверен, что Москва утвердит его план. Однако, каково же было его удивление, когда Центр, ссылаясь на информацию от легального резидента, сообщил, что французская контрразведка Сюртэ женераль от своего агента в компартии, получила сведения о том, что некий чехословак, проживающий в Париже и изучающий в Сорбонне антропологию, является советским гражданином и агентом НКВД. Сюртэ поручила своему молодому сотруднику записаться на тот же курс антропологии и познакомиться с этим чехословаком.
Орлов сразу же понял, что Сюртэ проводит контрразведывательную операцию. Поэтому разработку француза сразу же прекратили, а Короткова решили временно из страны вывести.
В марте тридцать четвертого Александр выехал в Германию, где занялся совершенствованием немецкого языка. В апреле он вернулся обратно.
В Париже Александра ожидала очередная неприятность. Резидент Орлов случайно встретился с перебежчиком, бывшим сотрудником советского торгпредства Верником, который его опознал. Резиденту пришлось срочно покинуть Францию, а Короткова оставили в Париже одного работать с двумя агентами. Тогда он попросил предоставить ему отпуск…
Мария шла домой с пляжа, шла быстро, как всегда, не глядя по сторонам.
Вы позволите составить вам компанию? — раздался чей-то голос, показавшийся ей знакомым.
Она удивленно подняла голову. Перед ней стоял очень высокий, худощавый, элегантно одетый мужчина с красивыми чертами лица, каштановыми, чуть вьющимися волосами и хорошо очерченным ртом. Он был очень привлекательным и выглядел человеком, способным многого добиться в жизни. В его лице не было и следа удачливой самоуверености, присущей покорителю дамских сердец, и это впечатление подчеркивалось выражением сияющих серо-голубых глаз и жесткой линией волевого подбородка.
Глаза Марии расширились, она вспыхнула, но быстро овладела собой, румянец на ее лице сменился мраморной бледностью.
— Саша! — воскликнула она с ноткой неуверенности.
Он улыбнулся и осторожно взял ее под руку.
— Маша… Можно? — Он вытащил папиросы, руки его слегка дрожали, но она была не в состоянии этого заметить.
— Но… Саша! Не может быть… каким ветром тебя сюда занесло?
— Приехал в отпуск… Был в Москве, а теперь здесь.
— Но как ты здесь оказался?
Он сделал вид, будто не понимает.
— А, ну конечно, я оказался здесь случайно, решил вот отдохнуть.
— Странно… Какое совпадение… В Крыму, в этом поселке и вдруг случайно встретиться!
— Что правда, то правда. — Он так равнодушно произнес это, что она настороженно взглянула
Она нерешительно спросила.
— Или нет?
— Конечно нет. Я решил, что настала нора нам увидеться вновь.
— А мама… она знает, что ты приехал?
Улыбка скользнула по его губам.
— Мне кажется, что было предельно все ясно.
Вдруг она заговорила о другом:
— А ты изменился.
— Ты хочешь сказать, что меня теперь не так легко спугнуть? Краска вновь залила ее щеки.
— Нет, конечно нет! Как глупо! Но…
— Но? — вопросительно повторил он.
— По-моему, ты мог бы и попрощаться со мной тогда, — сказала она, не глядя на него.
— Я пытался.
Она вскинула глаза:
— Пытался? Когда?
— Рано утром, после бала. Твоя мама сказала мне, что ты еще спишь, вот и пришлось уехать не повидавшись с тобой. Я просил передать тебе привет. Разве тебе не сказали?
Она молча покачала головой, и, глядя на ее опечаленное лицо, Александр почувствовал приступ такой же бессильной ярости, что испытал год назад, в то раннее утро, когда он, побуждаемый безотчетным чувством, вернулся к ее квартире, надеюсь сам не зная на что. Возможно, на короткое свидание с Машей, перед тем, как отправится его поезд…
Но Анна Семеновна встретила его в гостиной и постаралась с предельной ясностью объяснить, почему ему не стоит видеться с Марией сегодня, а лучше бы и в дальнейшем. С любезные видом она толковала об отсутствии средств, неопределенности его жизненных планов и всякое другое. Александр был слишком несчастен и зол, чтобы оценить всю тактичность утверждений супруги советника наркомата внешней торговли.
Возражений не последовало. В ее словах было слишком много правды, и, кроме того, Александр сам еще толком не осознал своих желаний, лишь днем раньше он понял, что может несколько лет не увидеть Марию, и тогда его вдруг захлестнула волна горечи и смутного беспокойства. Работа в Париже, которая представлялась ему прекрасным сном, обернулась месяцами неустроенности, постоянного прерывания в состоянии неизвестности и внутренней напряженности от ожидания опасности, вдали от спокойного и тихого средоточения его жизненных надежд.
Мария… Но если бы он не разобрался только в себе, — к несчастью, у него не было никакой уверенности в ее чувствах. Откровение вчерашнего дня должно было стать только началом, а вместо этого стало концом…
И раз уж так суждено — раз уж поезд набирал ход, — он понял, благоразумнее пока что забыть их первое свидание и все, что Мария успела ему сказать…
После года пребывания во Франции у Александра не осталось сомнений относительно своих желаний и намерений, он понял, что должен сделать, чтобы обрести покой. Теперь понадобилась бы дюжина дуэний, вооруженных гораздо лучше, чем Анна Семеновна, чтобы помешать ему встретиться, с Марией. Но неожиданно крепость сдалась без боя. Вернее, без боя сдался отец, к которому Анна Семеновна обратилась за помощью, взволнованная известием о возвращении Александра. Борис Михайлович встретил Александра в той же гостиной и привел его в полное замешательство разговором о будущем, который резко отличался от произошедшего здесь год назад…