Наш человек за границей. Путешествия крупного коммерсанта с Никольской улицы по Европе, Азии и Америке, описанные им самим

Слонов Иван

По окончании поверхностного осмотра пассажиров турецким доктором матросы спустили с мачты желтый флаг, означавший, что пароход прибыл из неблагополучной местности. После спуска флага масса арабов с катеров и шлюпок быстро влезла по канатам на пароход. Ко мне подбежал молодой красивый араб и на ломаном русском языке предложил мне остановиться в отеле «Эксельсиор», – для меня было большой неожиданностью услышать в Африке русскую речь, да еще вдобавок от араба (!), и я охотно согласился на его предложение. Забрав мой багаж и обратившись ко мне, он сказал очень энергично. «Иды», – меня эта русско-арабская речь крайне рассмешила, и я в самом веселом настроении последовал за своим черномазым гидом, который ловко посадил меня в шлюпку,

и мы поплыли вместе с другими пассажирами к берегу, в таможню, где он проделал без меня все формальности и быстро возвратился с моим багажом; затем мы с ним поехали в отель. Дорогой араб сказал мне, что его имя Али и что он говорит на нескольких языках (разумеется, очень плохо), чему он научился на пароходах при встрече пассажиров. Я спросил его, по чему он узнал, что я русский. Он ответил: «По твоей бороде!»

Оставив свой багаж в отеле, мы поехали с Али осматривать Александрию, которая резко делится на две части, европейскую и арабскую. Мы начали с последней – она состоит из невысоких двухэтажных домов, у каждого небольшие балконы, всегда вместе с окнами наглухо закрытые.

Улицы и переулки, по обыкновению восточных городов, узкие, кривые и очень грязные.

На одной из городских площадей, у подножия высокой помпейской колонны производятся раскопки. Мы спустились глубоко вниз, где нам показали древние сооружения в виде больших зал; стены их сложены из громадных кусков красного гранита, каждый длиной 8 аршин и шириной до 4 аршин. Здесь найдено много колонн, капителей, сфинксов и других предметов, находившихся под землей более 4 тысяч лет.

Отсюда мы поехали в арабский базар, где по моему указанию Али купил египетский женский головной убор с покрывалом, причем он сказал мне: «Чтобы тебя не беспокоить, деньги за все я буду платить; после сочтемся». Мне очень не понравилась арабская опека, но в силу необходимости я вынужден был согласиться на нее.

Через два часа мы возвратились в отель, где Али не замедлил преподнести мне счет – ровно на 20 рублей.

Тут я прозрел и понял, что попал в лапы «арабского неаполитанца» (с меня следовало получить никак не более 10 рублей). Я не стал с ним спорить, заплатил 20 рублей и выгнал вон.

На другой день я отправился в европейскую часть города, которая состоит из богатых домов и красивых коттеджей, большинство которых принадлежит англичанам и немцам. В этой части города находится большой городской сад, в нем между множеством других растений особенно выделяются краса и кормильцы Египта – высокие финиковые пальмы с гладкими стволами, на верхушках которых раскинулись во все стороны гигантские зеленые листья длиной до 5 аршин. Нам, северянам, знакомы вкусные плоды этой пальмы под названием «финики», но египтяне из нее выделывают еще следующие продукты: из фиников приготовляют муку, причем косточки в распаренном виде употребляют на корм скоту; из сока пальмы выгоняют вкусное вино; молодые листья идут в пищу бедному люду, из старых гигантских листьев делают заборы, кроют крыши, плетут корзины, циновки и прочее.

Затем очень интересны гигантские библейские смоковницы, с сучьев которых спускаются вертикально множество воздушных корней, которые, входя в землю и разрастаясь, образуют собой многочисленную колонналу в виде грота, где очень приятно скрыться и отдохнуть от палящих лучей африканского солнца.

Затем заехал к русскому консулу, который дал мне нужные указания относительно Каира, куда я выехал в тот же день по железной дороге.

Каирская железная дорога была первой построенной на Востоке. Она проложена по плодородной долине дельты Нила. По обеим сторонам ее тянутся бесконечные пространства зеленеющих полей с разбросанными на них оригинальными феллахскими деревушками, слепленными из тростника и ила. Все поля разбиты на правильные квадраты, каждый величиной в 2 сажени: между ними прорыты канавки, в которые феллахи (землепашцы) ежедневно накачивают воду из колодцев с помощью небольшого журавля, сделанного из бамбуковой палки, на одном конце которой прикрепляется большой ком илу, а на другом – широкое брезентовое ведро; с помощью таких примитивных приспособлений голые феллахи беспрерывно, целые дни, орошают громадные пространства земли.

В некоторых местах эту тяжелую работу вместо феллахов исполняют верблюды и буйволы. Для них устраиваются особые колодцы, с вращающимся вертикально деревянным колесом диаметром в 3 сажени, к которому, с наружной стороны обода, прикрепляются до 20 глиняных кувшинов, каждый вместимостью не менее одного ведра; с помощью ворота верблюд медленно вертит колесо, которое нижними кувшинами черпает воду; когда кувшин доходит до верха, вода выливается в желоба, по которым протекает далее, по канавам, на поля. Благодаря такой усердной поливке и вечному африканскому солнцу посевы здесь поспевают в три-четыре недели, некоторые из злаков снимают до четырех раз в год.

Египтяне-бедняки

В некоторых местах долины из Нила проведены широкие многоводные каналы: из них главный, под названием Махмудия, тянется на большом пространстве, параллельно с железной дорогой; по нему проходит много парусных судов, нагруженных большей частью хлопком и сахарным тростником.

По обеим сторонам железной дороги тянутся «большаки», то есть широкие грунтовые дороги, по которым туземцы лихо скачут на миниатюрных осликах; нередко встречаются всадники, у которых голые ноги тащатся по земле. Потом мне самому пришлось много ездить на этих добрых микроскопических животных, на которых езда верхом очень приятна и покойна; поэтому в Египте туристы (все без исключения – как мужчины, так и дамы) повсюду разъезжают на осликах.

В Египте рабочих лошадей совсем нет; все тяжести перевозятся вьючным способом, исключительно на верблюдах.

Феллахи живут очень бедно; мужчины и женщины ходят босые, но при этом женщины и девушки, все – и бедные, и зажиточные – носят на ногах выше щиколоток серебряные браслеты… Единственной одеждой для женщин в Египте служат черные ветхозаветные плащи, которые у них волочатся по земле и поэтому всегда пыльны и грязны. Дети до 8—10 лет ходят нагими, из них 90 % страдают глазной болезнью – трахомой. Питаются разной зеленью, салатом, луком, который едят без соли и хлеба; лакомством служат зеленые и красные палки сахарного тростника – каждая длиной три аршина и диаметром до одного вершка; сок сахарного тростника вкусен и ароматичен, поэтому арабы грызут эти палки с особым усердием и завидным аппетитом.

Мне казалось, что я еду по стране времен библейских, которой еще не коснулась цивилизация, где люди продолжают и теперь жить по законам Ветхого Завета; всё у них, начиная с жилищ, одежды, пищи и включительно до образа жизни, просто и примитивно, как было 4 тысячи лет тому назад.

Железная дорога из Александрии в Каир, протяжением 150 верст, чрезвычайно богата чудными видами, оригинальными сценами и типами туземцев, с их черными и коричневыми лицами и фантастическими одеждами самых ярких цветов.

На каждой станции настоящая ярмарка – шум, толкотня, крики разносчиков, продающих холодную воду в белых глиняных кувшинах, апельсины, мандарины, палки сахарного тростника, корзинки из пальмовых листьев; арабские девушки и женщины, все с полузакрытыми лицами, предлагают свои рукоделия и цветы.

Мы проезжаем мимо нескольких небольших городов; из них в одном была многолюдная ярмарка, на которую со всех сторон тянулись большие караваны верблюдов и целые кавалькады арабов и арабок, ехавших на ярмарку верхом на осликах.