Наш двор
Шрифт:
А вон на крыльце и Марийка сидит. В руках она держит большой кусок красного хлеба с маслом. Она ест хлеб и смотрит на нашу Мету. Мета трется об угол. Значит, Мета линяет, и мы с Арно скатаем мячик...
А какие большие куски сахара у Марийки на хлебе! Значит, она правду тогда говорила. А я думал, что она сочиняет.
А что же они сидят, как будто я дома? Ведь меня нету дома, а они и не беспокоятся. Может, меня собака укусила или колхозный бык забодал.
А может быть, они искали меня и
Ладно, я сам зайду во двор. Нет, я лучше крикну, и пусть меня ищут.
– Ар-но!
– кричу я.
Арно перестает смеяться. Он оглядывается вокруг. Но я спрятался за воротами, и он меня не видит.
– Ар-но!
– кричу я еще раз.
Арно начинает меня искать. Но разве он найдет меня? Я ведь маленький, меня трудно найти. Я вбегаю во двор.
– Вот я!
– кричу я громко и бегу к Арно.
– Я тебя догнал! Я тебя догнал!
– Мама!
– кричит Арно.
– Фрицик вернулся!
Из дома выбегает мама. Значит, ей уже вылечили ножки и она сразу домой пошла?
– Мой маленький, - говорит мама, берет меня на руки и целует и плачет.
– Где ты так долго был? Ну, пойдем скорее к папе, он тоже ждет.
Значит, и папа здесь? Значит, мама все же попала к папе и они вместе пришли домой? Как хорошо!
Мы заходим в дом.
– Фриц, - говорит мама, - а ну-ка, посмотри сюда, кто к нам пришел!
– Ну-ну, и кто же это?
– говорит папа.
– О-о, неужели это Фрицик?! Ну конечно!
– Папа приседает и широко расставляет руки: - А ну, бегом!
Я бегу прямо к папе в руки. Папа подхватывает меня и поднимает высоко-высоко, к самому потолку. У меня даже между ног что-то замирает, так высоко.
– Ну, подуши меня, - говорит папа.
Я давно не душил папу. И я уже большой и сильный. Сейчас я его так подушу, что он сразу ойкнет.
Я обнимаю папу за шею и тяну к себе изо всех сил. Папа даже глаза закрывает, так сильно я его душу. И он сразу говорит:
– Ой, Фрицик, отпусти меня. Ты такой сильный стал! Наверно, тебя уже скоро можно будет в школу с собой взять.
Я рад - я давно уже хотел сходить с папой в его школу.
Папа опускается со мной на пол. Значит, мы будем сейчас с ним бороться. Я люблю с папой бороться. Когда я за обедом съедал все, что мама накладывала мне в тарелку, я всегда папу перебарывал. Только сегодня, наверно, папа меня переборет, потому что я давно уже не обедал.
Но тут в дом входит Арно. Он говорит:
– Пап, можно, я Фрицика возьму в кадушке понырять?
– Ну ладно, идите, - говорит папа.
– Мы после обеда поборемся.
Я люблю нырять с Арно в кадушке, и мы бежим с ним во двор.
Во дворе у нас откуда-то много-много народу. Я никогда еще столько народу не видел. Ой,
Справа во дворе одни дети. Они стоят и сидят большими группами, одна возле другой. И в каждой группе в середине сидит мой папа.
А слева сидят и стоят взрослые. Их тоже много-много, и их я тоже всех-всех знаю. Вон и дедушка наш. Он сидит на коне, в одной руке он держит красный флаг, а в другой опущенную саблю. А с шеи у него свисает обрезанная веревка. Конец веревки распустился и достает до сабли.
Я оглядываюсь назад. Папа вынес на крыльцо стул с высокой спинкой. Он сидит на стуле прямо-прямо и смотрит на меня. А рядом с ним стоит мама, она положила ему руку на плечо и тоже смотрит на меня. Они смотрят на меня и улыбаются. Значит, это они пригласили всех-всех к нам в гости? Как здорово!
А как жарко! Это потому, что печет солнце. Солнце печет сильно-сильно, даже голова болит. И трудно дышать. Я дышу всем ртом, но все равно никак не надышиваюсь. Только во рту все пересохло, и язык такой... как сырые картофельные очистки.
– Пить, - хриплю я.
Бабушка дедушки Семеныча подает мне ковшик с водой. Она кладет мне руку на лоб и говорит:
– Господи, прямо горит весь!
Потом она опять расплывается и пропадает куда-то.
Солнце все так же печет. Только ногам стало прохладнее. Наверно, это потому, что вода, которую я выпил, в ноги ушла.
Нет, это потому, что земля во дворе прохладная. Она прохладная, потому что влажная. Наверно, Арно с Робертом побрызгали двор водой.
Не-ет, это не потому, что побрызгали. Это потому, что наш двор вдвинулся в Волгу. Кто-то двигает наш двор в Волгу, и он все дальше входит в нее. Ведь наш двор как большой-большой поднос. Только дно у него земляное, а по краю стенки из изгороди.
Вот наш двор уже весь на воде. Как хорошо! Наш двор плывет по воде, как пароход!
Здесь, на Волге, солнце светит еще ярче. Даже смотреть больно, и все небо в кругах, разноцветных и черных. А из этих кругов падают снежинки. Снежинки падают прямо в воду. А в воде из них получаются серебристые рыбки.
Не-ет, это же не рыбки. Это же верблюдики! Это же маленькие серебристые верблюдики! Упадет снежинка, и из воды выбулькивает верблюдик. Он вытянет длинную шею, стряхнет с себя воду и пойдет потом рядом со двором по воде. Снежинки падают густо-густо, и по всей воде идут медленно, подняв головы вверх, маленькие верблюдики. Как красиво!
А это что там за изгородью? Это катится телега. Телега катится по воде? Ну да, прямо по воде. Вода ведь ровная, гладкая, и телега катится по ней легко. Телега катится вдоль изгороди. Она катится к нашим воротам.