Наш Современник 2006 #1
Шрифт:
Приведу еще примеры. Платное образование у нас фактически введено. Минувшим летом выяснилось, что количество детских лагерей в России сократилось еще на 20 тысяч, почти на треть. Число сирот достигло 870 тысяч. Пособие на ребенка остается издевательским — 70 рублей в месяц.
В результате Россия сегодня занимает первое место в мире по количеству детских самоубийств. И это у нас в стране возник преступный бизнес на усыновлении сирот. Их вывозом за границу, главным образом в США, занимались не имеющие лицензий агентства при участии коррумпированных чиновников. С махинациями по торговле детьми оказались связанными другие махинации, когда нормально развитых детей переводили
В предыдущих статьях я называла цифры — сколько в России беспризорных ребят. Цифры всегда были приблизительными: то ли один миллион, то ли два, три, четыре… Они и теперь не стали точней. У разных министерств и ведомств, ответственных за детей, сведения разные, единого банка данных — как не было, так и нет. Из доклада министра внутренних дел Р. Г. Нургалиева, с которым он выступил 1 июня 2005 года, в Международный день ребенка, стало известно, что в России 2 миллиона детей неграмотных, 6 миллионов живут в социально неблагоприятных условиях, 4 миллиона употребляют наркотики. Страшный счет — на миллионы! И ведь не постеснялись при таких цифрах объявить, что Россия достигла стабилизации – можно переходить к развитию.
Министр сообщил и о росте числа скинхедов – в России их теперь 150 тысяч. Но они, как отметил министр, не составляют какую-либо организацию. И на том спасибо. В отличие от министра внутренних дел наша либеральная общественность называет скинхедов фашистами и требует для них самой жестокой кары. А Нургалиев даже выразил озабоченность тем, что мальчишки из бедных семей, все больше оттесняемых на люмпенизированные городские окраины, становятся пополнением криминальных группировок.
И такое будущее грозит не только скинхедам — сотням тысяч ребят, причем не только из беднейших семей, не имеющих возможности определить ребенка в спортивную секцию, студию юных художников, кружок технического творчества. В России, начиная с 90-х годов, “улица”, а также “подворотня” (в понятном для русского человека смысле — как среда обитания детей и подростков) сделались неисчислимо опасней, чем в какие-либо прежние времена. Но еще опасней оказалось перешедшее в руки новых хозяев жизни телевидение — со всеми своими “фабриками звезд”, дискуссиями на скользкие темы, подглядыванием в “окна”. И самым сильным, самым идеологизированным средством воздействия — не только на детей, но и на их родителей — стала реклама, формирующая образ жизни, образ мыслей, систему ценностей — прежде всего потребительскую. Обратите внимание, какие фокусы проделывает реклама с привычными словами. Например, вдруг начинает всюду мелькать слово “революция”: вам предлагают “революцию в производстве мебели”, “революцию в обуви”. В шляпах, в туризме — во всем… Рядом со всем этим без проблем проходят и “революция роз”, и “оранжевая революция”, ставшие прикрытием клановых переделов власти, финансируемых и покрываемых известно кем.
Вообще слова-подделки или, точнее сказать, употребление слов в не соответствующем им значении вряд ли можно отнести к проявлениям невежества. Таким путем проводится вполне обдуманное и высококвалифицированное промывание мозгов. Ужасаясь тому, какая нам встречается путаница в мыслях у современных молодых людей, надо бы, наверное, постоянно помнить, в атмосфере какой словесности они сегодня живут.
Недавно было проведено социологическое исследование: что собой представляет современная молодежь? Среди вопросов, на которые досталось отвечать молодым респондентам, был и такой: готовы ли вы для достижения своей цели преступить черты закона и моральной нормы? Сорок
Конечно, за последние годы мы научились разбираться в тонкостях социологических опросов. Социологию, конечно, используют в целях манипуляции общественным мнением. В сегодняшней России это делается по заказу Кремля, по заказу политических партий. Причем и у тех, и у других общая черта — пристрастие к пессимистическим прогнозам, сделанным социологами по результатам произведенных исследований. Такие прогнозы вселяют в людей чувства отчаяния и бессилия, делают их более управляемыми — через страх, как бы не стало еще хуже.
Но цифра в сорок процентов молодых людей, наделенных преступными наклонностями (или полагающих, что теперь эти качества стали престижными), была получена в Институте комплексных социальных исследований РАН. Она реальна. Существует такое понятие — социокультурная деградация. Его все чаще применяют по отношению к России. Сегодня мы оказались на уровне “развивающихся стран”. Но они-то, по крайней мере, не деградируют, они худо-бедно развиваются. Их не пустят в “золотой миллиард”, зато с них списали долги. Россия тоже списала долги развивающихся стран бывшему СССР. Однако свои выплачивает, с нее-то не спишут, несмотря на деградацию.
В бытность СССР наша страна никак не принадлежала к “третьему миру”, обладала высочайшим интеллектуальным потенциалом. По данным ЮНЕСКО, советская молодежь занимала в мире одно из первых мест по уровню развития. Ну а новому поколению, ему-то досталось жить в какой стране? Процитирую из выступления Валентина Распутина на IX Всемирном Русском Народном Соборе: “Сегодня мы живем в оккупированной стране, в этом не может быть никакого сомнения… Что такое оккупация? Это устройство чужого порядка на занятой противником территории. Отвечает ли нынешнее положение России этому условию? Еще как!” (“Роман-журнал XXI век”, 2005, N 2).
Определение, данное Распутиным, позволяет понять, какие “механизмы” (модный сейчас термин) запущены для осуществления деградации России во всех областях, в том числе и социокультурной. Однако, как всегда у Распутина, определение дано во многих смыслах. Там, где созданы условия оккупации, там возникают и национально-освободительные движения. Во всех формах. К ним относится и культурное сопротивление, о котором я уже писала. Партизанскую войну за свое существование ведет российская глубинка. В деревнях спасают свои детские сады, объединяя их с малокомплектными начальными школами. Массовое устремление молодежи в университеты, институты свидетельствует о готовности побороться за свое будущее.
Дальше в этой статье пойдет речь о причинах, вызвавших именно к 2005 году появление большого числа молодежных политических организаций. А пока все же вернемся к итогу в сорок процентов. Огорчительна такая цифра или для нашего времени даже утешительна? Ведь привычка к безобразию, к воровству, коррупции — куда от нее деваться? Однако попробуем подсчитать проценты с другого конца. В наше время, такое выигрышное для наглых и циничных, более половины молодых людей, шестьдесят процентов, шестеро из десяти оказались невосприимчивыми к бандитскому образу жизни и бандитскому образу мыслей, навязываемому и сбоку и сверху в качестве единственно возможного в сегодняшней России, другого пути к успеху нет.