Наша древняя столица
Шрифт:
Свои дела с моими,
Пиши: «Волконских всех казнить,
Да сгинет это имя!
А вместе с ними челядь их
Пусть примет смерть на плахе.
И князь Куракин будет тих —
Его постричь в монахи.
На Салтыкова я сердит,
Он примет наказанье —
Пусть будет выслан и сидит
За Волгой — под Казанью.
А дворню княжескую сдать
В мои войска, всю разом…»
Дьяк записал. Царь взял печать
И грохнул под приказом.
1567
У ДВУГЛАВОГО ОРЛА СЛАВА ТЁМНАЯ БЫЛА
Там, где к Куретным воротам
Столбы моста прильнули,
Кутафья башня ныне там
Стоит на карауле.
Манеж напротив башни той,
А раньше мост был над рекой.
В двух клетках у ворот во рву
Направо и налево
Сидело по живому льву,
Что были присланы в Москву
Английской королевой.
Угрюмо, безнадёжно там
За прутьями шагая,
Те львы рычали по ночам,
Всех горожан пугая.
А через площадь, против них,
Искусными руками
Умельцев — русских крепостных—
Приподнялись два льва резных
С зеркальными зрачками.
Меж ними два крыла развёл
Свидетель зла и славы —
Огромный, гербовый орёл,
Царя слуга двуглавый.
И видели живые львы,
Что у резных — забота:
Они хранили герб Москвы —
Те две орлиных головы —
И стерегли ворота.
Ворота вделаны в забор,
Высокий, трёхсаженный,
Чтоб не пролез ни враг, ни вор
На царский двор — «Опричный двор»,
Враждою окружённый.
Там Грозный выстроил дворцы —
Ряды палат просторных,
Где всё вершили молодцы
В своих кафтанах чёрных.
Засучивая рукава,
Они брались со страстью
За всё, на что им дал права
Сам царь своею властью.
И в знак отличья — у седла
Метла
И пёсья голова
С оскаленною пастью.
Измену грызла пёсья пасть,
Метла врагов сметала,
И каждый, каждый мог пропасть,
И сколько пропадало!
Платились жизнью млад и стар.
Всё больше из бояр.
Их земли Грозный отдавал
Людишкам, мелким, свойским,
Весь этот люд опорой стал
И постоянным войском.
Царь перестраивал страну,
Он брал присягу трону,
Чтоб мог народ вести войну,
Усилил оборону.
Царь посылал своих гонцов
По княжествам удельным —
Собрать людей со всех концов,
И создал войско из стрельцов
С оружьем огнестрельным.
Войска одеты, сыты — Руси защита!
Но правых, мудрых дел царя
Бояре не ценили
И, тайной злобою горя,
Мешали, вред царю творя,
Везде, где были в силе.
Карал
Бояр — врагов державы,
И становился с каждым днём
Страшней орёл двуглавый —
Орёл московского герба,
Свидетель остроглазый.
Он первый ведал — с кем борьба,
Кого какая ждёт судьба,
Он подкреплял приказы.
Когда ж боярские рода
Гонением упорным,
Чтоб не было от них вреда,
Повырывали с корнем,
Взялись опричники за люд —
За мужика простого,
Презрев и нищету и труд,
Лишая пищи, крова.
Тогда сжигал опричник дом,
Ничьим мольбам не внемля,
И расправлялся с мужиком —
Он увозил его силком
Пахать опричне землю.
Тогда мужик, крестьянин, раб,
Был вынужден за плугом
На место лошади трёх баб''
Впрягать в упряжку цугом.
Тогда опричник брал оброк
Угрозами и плетью,
И нёс мужик в короткий срок
То, что боярину он мог
Отдать в десятилетье.
И Русь, богатая страна
И признанная всеми,
Перенести была должна
Позорнейшее бремя —
В увечьях, в страхе, в темноте
И в нищете!
Семь лет опричнина была
Для родины напастью,
Пока сама не сожрала
Себя собачьей пастью.
С тех пор четыре сотни лет
Над Русью прошумело.
Произошло немало бед,
Пока зажёгся новый свет,
Маяк живого дела.
И вот теперь на месте том,
Где двор стоял опричный,
Стоит необычайный дом,
Хоть с виду он обычный.
Куда же, — спросишь ты, — ведут
Ступеньки из гранита?
И я скажу тебе, что тут
Священный храм народ воздвиг —
Миллионы книг!
Архивы полнятся, растут,
Для каждого открыты.
На языке любой страны
Новейшие изданья.
Здесь документы старины
И древние сказанья.
Здесь и опричные дела
И Грозного приказы…
Ну, словом, книгам нет числа,
И не окинешь глазом.
Знаком в столице этот дом
Любому человеку,
И ты, быть может, будешь в нём,
Его мы с гордостью зовём:
БИБЛИОТЕКА
ИМЕНИ
ЛЕНИНА!
<