Наша маленькая фобия
Шрифт:
– Чихал я на её откровения, – внутри тут же передёрнуло от мысли, что начну с ней беседы по душам, как раньше. Нет! Снова на те же грабли? – Эта женщина меня давно не волнует.
– Не волнует? Поэтому едва не прибил её в саду?
– Она приблизилась к моей дочери…
– К вашей дочери, – поправил отец.
– Нет, к моей! – сурово выплюнул ему в лицо. – К моей, потому что девочка носит мою фамилию, потому, что её мать отреклась от неё спустя пару часов после родов.
– Отреклась ли? – понуро уронил Игорь и в черных глазницах старика блеснули слезинки.
Нет! Я не могу больше говорить с ним об этом. Пас! Махнул на родителя рукой
– Марк Игоревич? – тут же уткнулся в Лидию. Женщина нервно перебирала пальцами, ожидая меня в коридоре.
– В чём дело, Лидия? – устало посмотрел на бывшую горничную.
– Я хотела сказать, что комнату, отведенную для няни, заняла та девушка…
Вдруг представил растерянное и испуганное личико Воробья, когда она поймёт в какую комнату ей придётся переехать. Стоп, но у девушки серьёзная форма клаустрофобии. Вдруг… Нет, справится. Пусть открывает двери в сад или в коридор. На дворе пока лето, так что самое то. Промариную её там пару дней, а потом может быть решу вопрос с её заселением.
Так и решил поступить. На предупреждающий стук никто не откликнулся, поэтому бесцеремонно толкнул дверь. В комнате никого, шум воды из ванной. На кровати лежали вещи девушки, на тумбочке косметика, а в углу старенький чемодан на колёсиках. Это всё с чем ты пришла сюда? Нашим легче, соберу в два счёта.
Скинул косметику, побросал вещички, краем глаза отметив, что не брендовые. За сим не услышал, как шум воды прекратился и Есения вышла из ванной.
Подняв на неё глаза, невольно замер. Да, девушка по-прежнему прекрасна, как ангел, но кое-что изменилась. Чудовищно изменилось! В горле сдавило от вида жуткого и такого чуждого шрама на любимом лице. Откуда он? Как случилось такое вопиющее зло по отношению к её невинной красоте? Сглотнул, с трудом удержавшись от вопроса. Меня это не касается! Больше не касается! Мне плевать! Плевать! Не смотри на неё!
Старался оглохнуть весь путь до её склепа на цокольном этаже. Чувствовал страх и панику в девичьем теле. На долю секунд стало жаль девушку, но оскорбительная речь из её прекрасного ротика мигом охладила порыв жалости. Втолкнул в комнату, где когда-то страстно целовал и изливал душу. Не вспоминай! Всё в прошлом! Она растоптала все наши чувства! Закрыл за собой дверь, тут же почувствовав, как в неё влетело что-то громоздкое. Моя чокнутая фобия в деле!
Всё, теперь не смей думать о ней! С твердым намерением поработать направился в кабинет. Однако, не видел ни цифр, ни отчётов, ни документов – ослеп. Мысли так и шли в комнату на цокольном этаже.
Почему ты вдруг вернулась? Где была столько лет? Откуда тот жуткий шрам на лице? Она умалчивает, значит я сам найду ответы на свои вопросы. Когда-то я зарёкся копаться в этом, будучи уверенным в её предательстве и не желая гнаться за тенями из прошлого, теперь же похороненные вопросы появились вновь, воспылав с новой силой.
– Эмиль Ринатович? Да, добрый день. У меня будет к вам довольно необычная просьба…
Изложив всё нашему семейному юристу, собрался ждать. Агрессию к девушке, решил пока усмирить. Постоянно кидаться на неё, как собака на кошку, не по-мужски. В конце концов я уже обручён и меня теперь не должна волновать какая-то дурёха из моего глупого слюнявого прошлого. Я вырос! И обязан продемонстрировать это.
Твёрдый настрой держался до тех пор, пока снова не увидел её в обеденной. Форменное платье. Пальцы невольно вспомнили, как расстегивали на нём пуговицу за пуговицей. Да, цвет стал другой, но смысл остался. Под этой тканью то же любимое и горячее тело, жаждущее моих ласк. Податливое, гибкое, с бархатной кожей, пахнущее фрезией и страстью.
Хватит! Сжал ладони в кулаки. Надо отвлечься! Крайним оказался бокал для вина. И чего прицепился? Как дитё малое. Но девушка злилась и ехидничала, заводя меня всё больше и больше. Невольно вспомнил наши прошлые подобные перепалки, которые заканчивались либо моей травмой либо сексом. В этот раз выиграло первое. Осколок пребольно пронзил мой палец, наказав за измывательства над бывшей.
Так тебе и надо! – прочёл по её довольной мордашке. На тарелку спланировал белоснежный платок, как спасательное средство.
Девушка удалилась, а я спрятал его в кармане. Рану же крепко зажал бумажной салфеткой.
В столовой появились Женя и моя будущая тёща. Встал изо стола, чтобы поприветствовать. Однотипные вопросы о хорошо ли прошедшем дне, о папином самочувствии и о семейном бизнесе. Всё хорошо, но хочется кричать о другом – любовь всей моей жизни, мать моей горячо любимой дочери и женщина, которую страстно желаю вобрать в себя без остатка, внезапным вихрем вернулась в мою оказывается такую пустую и банальную жизнь. Я сейчас хочу не с вами элитные беседы вести, а зажать где-нибудь бывшую и всеми правдами и неправдами получить ответы, что так мучают меня. А потом… Потом, я почти уверен, что всё закончится – моя боль, обида, злость и негодование. Я прощу, отпущу, забуду, прильну верным псом к её груди и замру в этом мгновении навечно. Станет плевать, что она сделала, где и с кем была эти годы, главное снова здесь, со мной.
Пара бокалов вина умерили пыл, а тело слегка развезло. Я почти не пью, но сегодня понял, что моей взвинченной нервной системе это просто необходимо.
Ужин завершился, а я не хочу уходить. Уйти от этих глаз на целую ночь – вопиющее преступление. Я пять лет их не видел. Только отголоски во взгляде дочки и грубое подобие в очах Евгении. Как я мог сравнить вас?
– Я соскучилась по тебе, – уже в комнате, Женя томно прильнула ко мне, поглаживая район ширинки.
– Я немного устал, милая… – впервые не хочу заниматься с ней сексом.
– Не страшно, – улыбнулась она и, взяв мою руку расположила её на своей груди. – Аппетит приходит во время еды.
Смотрел в этот лик, ища то, чего в нём никогда и быть не могло. Женя красится в блондинку, а Есения всегда кружила голову каштановым цветом. У невесты волосы прямые и шелковистые, а у Еси кудрявые и мягкие. Только сейчас она почему-то избавилась от них. Странно, зачем? У Евгении губы полные, объемные и всегда обильно накрашены алой помадой, а у матери моего ребенка лишь слегка припухлые, готовы к поцелуям и поблёскивают в лучах солнца. Женя возбуждает, а Еся… Еся заставляет умереть и воскреснуть заново.
За этими мыслями не заметил, как моя невеста взяла бразды правления в свои руки. Расстегнула рубашку и ремень на моих брюках. Властно толкнула на постель. Сел на краю, оперевшись локтями о ложе, чтобы наблюдать за её дальнейшими действиями. Девушка тем временем осела на колени между моих ног, пробираясь к содержимому трусов. Под грудиной учащенно застучало, а тело мгновенно отреагировало на намечающиеся приятности.
Член оказался у неё во рту. Охнул от взрыва всех лампочек в голове. Изнутри изошел стон блаженства, пока губы моей невесты скользили вдоль ствола вверх-вниз, причмокивая и постепенно набирая темп.