Наша маленькая фобия
Шрифт:
Есения вернулась, но зачем-то толкает меня. Хочет быть в стороне, но рядом. Ради Арсении? Возможно, но глаза солгать не могут. Янтарный блеск каждый раз меркнет, слыша мои слова о невесте. Губы вытягиваются в тонкую полоску ревности, когда лобызаюсь с Женей в её присутствии. Еся так же, как и я что-то испытывает и так же, как и я хоронит в себе.
Но сегодня я оголил этот провод и сделал ближе. Эта женщина всегда будет моей и душой, и телом, как бы не юлила и не сопротивлялась. Сердце не обманешь.
Утром проснулся с твёрдым
Нет, повторять теории БДСМ я не намерен. Это может напугать Есению. В памяти до сих пор жив тот день, когда по глупой ярости запер девушку в изоляторе с плётками и прочей атрибутикой. Вдобавок шрамы на её спине внушают опаску и подозрение. Есения боялась моих плетей, и я никогда не делал с ней подобного, но Алику вдруг девушка позволила с собой подобный эксперимент. Позволила ли?! Нет, я слишком хорошо знаю свою птичку. Да, отшлёпать по упругой попке можно, но не дальше этого. Этот цветок слишком нежен, чтобы стегать.
От нашей сделки я хотел другого. Хотел просто смотреть, как ей хорошо от моих манипуляций, и, чтобы не наброситься на бывшую возлюбленную голодным зверем, должен сперва разрядиться с Женей, иначе провал.
Заказ доставили после обеда. Еся была у дочери, поэтому беспрепятственно вошёл в комнату девушки. Написал записку и положил вместе с пакетом на её кровать.
Выйти решил через дверь в сад и почти сразу напоролся на дочь и новую няню. Мои девочки сидели на стриженном газоне, расстелив небольшой плед и обложившись игрушками
– Папа! – Арсения размашисто замахала руками. – Папа! Папочка! Смотри какая у меня цепь.
Мой коротыш вскочила на ноги, демонстрируя свой хэнд-мейд из жёлтой бумаги. Цепь из больших бумажных звеньев змеёй обвивала детскую шею и покоилась на груди.
– Малинового пиджака только не хватает, – молвил я с сарказмом.
Есения тихонько прыснула, а малышка непонимающе захлопала глазками.
– Обалдеть! – я восхищенно развёл руками и подхватил дочь на руки. – Ты это сама сделала?
– Да! Есения мне подсказала только. А дальше я сама. Правда-правда. Скажи ему, Еся!
– Конечно правда, – ласково улыбнулась бывшая, и у меня по коже пробежал озноб. Думал, что никогда не увижу эту улыбку. Да, она больше не подарит её мне, но видеть хотя бы со стороны – настоящее блаженство. Завороженно уставился на бывшую, не замечая, как дочь желает спрыгнуть из моих рук и вернуться обратно на плед.
– Па-ап?! Ну всё, пусти, – девочка постучала пальчиком по моей щеке.
Тряхнул головой, приходя в себя. Затем озорно зарычал и смачно чмокнул дочь в пухлую щёчку. Арсения заупиралась. В ответ поднял девчушку выше и, изображая самолёт, аккуратно спланировал хохочущего ребёнка на плед. Перекатил дочь на спину и защекотал.
– Папа, хватит! – весело завизжала Арсения, дергая ножками. – Еся, помоги! Спаси!
Няня не заставила себя долго упрашивать и надела мне на голову какую-то коробку, из которой разноцветным конфетти посыпались бумажки.
– Есения, злой тролль ограбил королевскую казну! – услышал крик своего ребенка. – Скорей, его надо задержать!
Не успев толком понять происходящее, оказался поверженным на лопатки. Чьи-то острые коленки дали под дых. Коробка ушла с головы и взору предстали две довольные мордашки. Есения держала меня за плечи, прижимая к земле, а дочь оседлала сверху.
– Двое на одного – нечестно! – смеясь, закричал я, пытаясь встать.
– Держи его, держи! – в восторге от игры визжала Арсения.
– Всё! Всё! Сдаюсь! – умоляюще вскричал я, выставив ладони перед собой.
Девочки отпустили меня и весело хохоча сели напротив, выжидательно глядя на меня. Поднялся, стряхивая с себя остатки денежного конфетти.
– Злой тролль теперь должен извиниться перед королевой, – велела дочка и всучила мне в руки игрушечного огра, а Есении куклу.
– Почему сразу тролль? Что он сделал? – внутри вдруг кольнуло. Просить прощения у Есении не очень хотелось, даже в роли детской забавы.
– Он портил цветы в саду королевы, – пояснила девочка и тут стало смешно.
– С этим бы я поспорил…
– Папа! – нахмурилась дочка. Да, я явно порчу ей весь сценарий. – Два королевства должны заключить мир, чтобы защитить свой народ от злой колдуньи.
– Боже, какой кошмар! – охнула Есения и хитро посмотрела на меня.
Нет, это не честно! Одной не могу отказать, а вторая прямо подминает под себя своим янтарным взглядом.
– Не то слово, – буркнул я, и взяв тролля, повернул к кукле.
– Ну же, пап, – дочь явно начинала расстраиваться, пока я пытался родить простые на первый взгляд слова.
– Тролль, не тормози, – шепнула одними губами Есения.
Я прокашлялся и видоизменив свой голос по-актёрски произнёс:
– Прости меня, о, моя королева! Я случайно растоптал твои маргаритки…
– Розы – ехидно поправила няня.
– Это мы ещё посмотрим, – так же прошипел я. – Розы. Позволь мне загладить свою вину. Прими этот дар в знак моей вечной верности, – и, схватив первый попавшийся предмет в руку, протянул Есении – им оказалась резиновая утка. Упс!
Девушка округлила глаза, спешным ходом ища применение моему дару.
– О, утка по-пекински! – голос Еси также перешёл в актёрский. – О, великий и ужасный тролль, изволь отведать с нами этот дар в знак вечного перемирия.
– Ура! Два королевства снова дружат! – радостно захлопала в ладоши Арсения и вскочила с места.
Я и мать моего ребёнка столкнулись взглядами. Перемирие? Звучит заманчиво, только рановато говорить об этом.
– А что такое пекинская утка? – тихо спросила девочка у Есении, вызвав у нас умиленные улыбки.