Наша непостижимая бесконечность
Шрифт:
Это открытие ужасало.
Внезапно на тумбочке ожил мой телефон, и я перекатилась на бок, чтобы посмотреть, кто звонит. При виде имени Финна я, преодолев усталость и страхи, ответила на звонок.
— Привет.
— Ты в порядке?
— Ну… вроде бы. Я устала.
— Прости меня.
— За что?
— Сегодня ты нуждалась во мне. Я должен был обнять тебя, успокоить, но не мог из-за Хейли.
— Все нормально.
— Нет, не нормально. Ты права. Жить вот так — тяжело.
— Да. — Я не знала, что еще сказать. Выхода из нашей ситуации, видимо, не было,
Финн молчал, и я задалась вопросом, не догадался ли он, какие мысли крутились в моей голове по поводу наших отношений. Если и так, он предпочел ничего не сказать.
— Я так горжусь тобой. Твоей стойкостью. Сегодня был тот еще день, а ты… в общем, ты потрясающая.
— Спасибо. Я не чувствую себя потрясающе.
— А как ты себя чувствуешь?
— Ты за рулем?
— Говорю через Bluetooth. Так как ты себя чувствуешь?
Я глубоко вздохнула, вызвав шуршание в трубке.
— Мне страшно, Финн.
— Чего ты боишься? — мягко промолвил он.
— Перемен.
— Все меняется, Индия.
— Знаю. Просто я думала, что в моей жизни есть неизменные вещи. А теперь я не знаю, кто я.
— Да. Что-то всегда нас меняет, но то, кем ты являешься, твоя суть, которая определяет тот или иной выбор, контролирует твои действия, твои реакции, это по-прежнему твое. Если случится что-то плохое, то от тебя зависит, позволишь ли ты этому изменить себя или нет — ты либо станешь сострадательнее, либо ожесточишься. Я уже знаю, как ты позволила бардаку, что учинили твои родители, изменить тебя. Вижу, как ты относишься к Эль, вижу, как в школе ты отказываешься издеваться над учениками и не позволяешь издеваться над собой. И я видел это в том бесстрашии, с которым ты рассказывала о своем отце, чтобы я не чувствовал себя одиноким. Ты сильная. Сильнее, чем думаешь. Твоя сила, Индия, и есть твое безопасное место.
Отчасти я была рада, что он не здесь и не видит, как из-за его слов — единственных слов, которые мне были необходимы — по моим щекам потекли свежие слезы.
Но другая, б'oльшая часть меня, ненавидела то, что самый важный разговор в моей жизни проходит по телефону.
Финн понимал меня.
И я начала думать, что нет безопасней места, чем с ним рядом.
Я люблю тебя.
Смаргивая слезы, я закрыла глаза. И прошептала:
— Спасибо тебе.
— Нет. Спасибо тебе. — Он испустил долгий вздох. — Как же мне сейчас хочется оказаться рядом с тобой.
— Мне тоже.
После нескольких секунд молчания он снова вздохнул.
— Ладно. Иди поспи.
Но я не хотела расставаться так скоро. Только не после того, что он сказал минуту назад.
— Останься. Пока не доедешь до дома, останься со мной.
— Хорошо.
— Финн… — Теперь, когда мое чувство было сильным, как никогда, слова бурлили во мне, отчаянно желая вырваться на свободу, но я не хотела в первый раз признаваться
Замолчав, я услышала его дрожащий вздох.
— Я знаю, — прошептал он. — Я тоже.
Глава 20
Свадьба и банкет проходили в шикарном загородном клубе за Кембриджем. На Хейли было платье, в котором она выглядела восходящей кинозвездой, и Тео весь день не мог оторвать от нее глаз.
Много приглашенных гостей-мужчин открыто завидовали ему.
Женщины же открыто завидовали невесте. Мне стало интересно, сколько из них считали ее узурпаторшей, а сколько искренне желали принять. Я знала, что Хейли уже с кем-то из них подружилась, но, полагаю, я переживала за нее, в чем теперь могла честно признаться.
Уж лучше переживать о Хейли, чем о своих отношениях с Финном.
— Это же должен быть счастливый день, — поддразнила меня Элоиза, увидев мрачное выражение моего лица.
— Ты счастлива?
— Мой отец счастлив. — Она пожала плечами. — И если он смог простить Хейли, и, боже, если ее смогла простить ты, то я и подавно должна.
Последние двадцать четыре часа были, мягко говоря, эмоционально выматывающими. Элоиза противостояла отцу, а Хейли не солгала — она действительно рассказала ему правду. Поговорив по душам с дочерью, Тео пришел ко мне.
— Теперь я понимаю, — сказал он. Его глаза были полны сочувствия, в которое я уже начинала верить. — Хейли совершила огромную ошибку, и я в жизни не стану принуждать тебя навести с ней мосты. Но могу сказать тебе вот что: я правда верю, что она глубоко раскаивается, и я правда верю, что она любит тебя.
— Я постараюсь… навести с ней мосты. Но не могу ничего обещать.
— Индия, то, что ты постараешься, уже потрясающе. — Он подвинулся ближе ко мне. — Я хочу рассказать тебе кое-что, в чем Хейли призналась мне, хотя осознавала, что это может стоить ей… меня.
Мое сердце быстро забилось, но я кивнула, показывая, чтобы он продолжал.
— Твоя мама любит меня, я это знаю, но она выбрала меня еще и потому, что стремилась… и стремится сейчас… искупить свою вину перед тобой.
— Не понимаю.
— Я могу дать тебе возможности, которых у тебя не было прежде.
Внезапно я вспомнила слова Хейли, которые она сказала мне, когда мы только прибыли сюда.
«Ничего лучше с нами еще не случалось. Знаю, ты мне не веришь, но Тео хороший человек, и он сможет о нас позаботиться. Здесь никто не причинит нам вреда».
Тогда я поняла.
— Твои деньги.
Он выглядел так, будто ему стало неловко, однако кивнул.
— В том числе.
— И тебя это устраивает?
— Я ведь отец, — сказал он. — Я бы сделал все, что угодно, чтобы защитить свою дочь.
— То есть… она выходит за тебя замуж, чтобы защитить меня?
— И да, и нет. Это сложно.
Я нахмурилась. Как бы замечательно ни было думать, что моя мать приняла такое серьезное решение, преследуя мои интересы, мне не хотелось становиться причиной чьего-то несчастья.