Наша Няша
Шрифт:
– Спасибо, что предупредил, в какую вавку вы будете меня бить, – ещё веселей разулыбалась Маняша, чтобы наружу не вылез всколыхнувшийся страх. – Я на время отключу свою самость. Заучу наизусть, что проста, как палка, и глупа, как пробка. Я могу не победить. Даже скорей всего. Но жизнь вам отравлю. Интересно, какими идиотами будут выглядеть легендарные бесы, когда их гора будет уничтожать надутую мышку.
– О, как, – с виду искренно удивился Магарыч. – Не успели кофе попить, как война на дворе. Няша, послушай… Кстати, ты, где такой ник откопала?
–
– Так! – хлопнул он по столу огромными ладонями. – Давай начнём сначала.
– Сначала убей его, – вежливо попросила она, кивнув на корда. – И мы начнём.
Турок хмыкнул. На этот раз точно от полноты сердца: ему понравилась их пикировка. Он посмотрел Няше в глаза насмешливо, но уважительно. Покачал головой и честно предупредил:
– Муха, если ты думаешь, что мы твоя проблема, ты не ошиблась. Но ты ошибаешься, если думаешь, что мы единственная твоя проблема.
– Когти? – приняла она предложение бросить кривляния и поговорить. – Намекаешь, что им плевать на репутацию? Потому что они её пока не заслужили? Им нечего терять?
– Умненькая девочка, – повторил Турок на этот раз действительно серьёзно. – Мы не станем на тебя давить. Предоставим это сделать им. А, когда они тебя выдавят с твоей земли, выкупим её у тебя за бесценок.
– Я могу выставить остров на аукцион, – внутренне заметавшись, выбросила Маняша, как ей казалось, сильный козырь. – И его купят ваши враги. Такие же сильные, как вы. У вас же есть такие враги?
– С чего ты взяла? – слишком небрежно для правды осведомился Магарыч.
– С того, что мужчины не могут иначе, – вспомнила Маняша подходящее нравоучение бабули. – Вы не умеете жить спокойно на любой вершине, как бы высоко не забрались. И, если там вас уже никому не достать, вы сами спуститесь, чтобы повоевать с теми, кто ниже.
– Нет! Она мне нравится, – вновь хлопнул лапами по столу Магарыч и повернул голову: – Чего вам?
– Наша, тебе мешают?
Она и не заметила, что ребята её догнали. И стоят рядом, готовые умереть за хозяйку. Хотя с этой парой им не справиться даже впятером.
– Нет, Батя, не мешают, – тепло и почтительно улыбнулась она командиру. – Потому что мы уходим.
Положив на стол приготовленные медяки за кофе, краем глаза случайно зацепила корда. Его прищур был задумчивым и каким-то… знакомым. Впрочем, откуда – отбросила Маняша нелепое подозрение. Все люди хоть чем-то, хоть какой-то мелочью, да похожи.
Мишка чрезмерен в своей натужной не свойственной ему оборотистости торгаша – прямо, как её отец. У Лобачевского иногда взгляд, как у дедули – не взгляд, а сверло. Да, у этого корда такой же. И что? У людей не так уж много эмоций на душу населения. Они повторяют друг друга с завидным постоянством, претендуя на исключительность и неповторимость.
Заплатив за улёт – как здесь принято называть «неземной» транспорт – они оказались в портовом городе системы «Бессмертные». С дурацким названием Бесомор. Маняша читала, что бесы оригинальничают, вставляя это словечко во всё, что им принадлежит. Их центральная цитадель вообще называется Бесогоном. В Бесоморе хоть какой-то смысл, да просматривается: бесы на море. А что у них с «гоном» в родных пенатах?
Она топала в уже родном уютном окружении защитников по центральной широкой улице города с действительно большой буквы. Нет, ребята всё-таки молодцы – трудно было даже из вредности не отдать им должное. Они умели и желали обустроить своему народу благую безопасную жизнь.
Горожане НПС нисколечко не походили на замордованные постапокалипсисом ошмётки человечества. Да, отойди от города, и тебя с лёгкостью сожрут – иначе, зачем игра, в которой нет борьбы за выживание? Но здесь в Бесоморе неписи благоденствовали. Хотя, конечно, самим игрокам тоже хотелось иметь уголки комфорта, где можно расслабиться.
– Батя, нам нужно попасть на рынок рабочей силы, – решила Маняша обойтись без экскурсии по городу.
– Туда и направляемся, – сообщил он.
– Только это рынок рабов, – поправил хозяйку Ник, как всегда прикрывавший другой бок.
– Знаю, – буркнула Маняша, поморщившись. – Давай не станем его так называть. Меня злят подобные мерзости.
– Как ты собираешься покупать людей? – резонно заметил Батя, придирчиво зыркая по сторонам даже на улице города, где под запретом любые нарушения порядка.
Бесы не миндальничали с теми, кто норовил перешагнуть за рамки игры. Если ты вор или шулер, или мошенник, твой промысел в городе не возбраняется. Имеешь право. Тоже своеобразный круговорот благ в природе. Но игрокам, промышлявшим бандитизмом – их называли киллерами – в населённых пунктах системы качаться запрещено. За воротами, пожалуйста, а здесь ни-ни.
– За деньги! – огрызнулась помещица и невольная грешница. – У меня что, есть выбор?
– Конечно, есть, – удивлённо покосился на хозяйку Ник. – Можно порыться на помойке.
– В смысле? – потребовала Маняша конкретики, не побрезговав предложенным местом.
Ей, конечно, не довелось пробавляться отбросами в подобных местах. Но бабуля то и дело твердила, что спесивая брезгливость дураков с запросами ведёт к их вымиранию. И внучка усвоила это практически на уровне инстинктов.
– Место, где живут бездомные, – снизошёл до бытовых пояснений командир. – Из разорённых поселений.
– То есть, нормальные трудяги? – уточнила Маняша, страшась ликовать, чтобы не сглазить.
– Ещё, какие нормальные, – убеждённо заверил буян. – Жили себе, не тужили, а теперь вроде как отбросы. Хотя цену себе знают. Снова хотят нормальной жизни. С ними можно договориться.
– В чём подвох?
– Они свободные. Если захотят от тебя уйти, не удержишь. С рабами проще: те никуда не денутся. Хоть сотнями их мори в какой-нибудь шахте.
– Батя, что скажешь? – привычно попросила совета Маняша.
– Что у тебя пятьдесят свободных очков. Солить собираешься?
Она хмыкнула. Нет, как всё-таки ребята не похожи на кукол. Просто чудо, какие настоящие.