Наша тайна
Шрифт:
— У меня нет выбора.
— Есть. Я заеду в семь тридцать. А когда ты будешь у папы, можешь взять его машину. Правда, тебе придется рассказать ему об аварии. Не завидую. Он не обрадуется. Он любит, когда все идеально.
Дебора это знала. Одна мысль о разговоре с отцом вызывала у нее дурноту.
— Я тоже люблю, когда все идеально. Но не всегда получается так, как мы желаем. Поверь мне, я этого не хотела. Моя машина оказалась не в то время не в том месте. Мне пора, Джил. В семь тридцать. Спасибо.
Она повесила трубку и взглянула на Дилана. В десять лет он был более замкнутым, чем
— Ты кого-то сбила? — спросил мальчик, глядя на мать огромными, увеличенными линзами глазами.
— Это случилось на окружной дороге. Было очень темно и очень мокро.
— Его размазало по всей дороге? — не мигая, спросил он.
— Придурок, — пробормотала Грейс у Деборы за спиной.
— Его не размазало, — строго сказала Дебора. — Мы ехали не настолько быстро, чтобы причинить ему серьезный вред.
Дилан потер глаз.
— А ты раньше сбивала кого-нибудь?
— Нет, конечно.
— А папа?
— Насколько я знаю, нет.
— Я позвоню и расскажу ему.
— Пожалуйста, не сейчас, — произнесла Дебора, потому что Грэг попросит Дилана позвать ее к телефону, а потом будет доставать ее расспросами. Взглянув мимо сына на часы, она сказала: — Папа спит, а тебе нужно одеться. За нами приедет тетя Джил.
Еще один немигающий взгляд.
— Почему?
— Потому что моя машина в полиции.
— Почему?
— Они должны удостовериться, что она исправна.
— А на капоте есть кровь?
— Нет. Вставай, Дилан, — сказала Дебора и легонько подтолкнула его.
Он вылез из кровати, задумчиво посмотрел на дверь, потом обернулся.
— Кого ты сбила?
— Ты его не знаешь, — ответила Дебора и указала на дверь.
Не успел мальчик выйти, как к ней подскочила Грейс.
— Зато я его знаю, — прошептала она. — И все мои друзья знают. Спорим, Дилан сейчас позвонит папе, и тот решит, что мы не в состоянии о себе позаботиться. Можно подумать, есть кто-то еще, кто мог бы о нас позаботиться, если мы сами этого не можем. Но папе все равно. Мама, а что, если мистер МакКенна умер на операционном столе?
— Нам бы позвонили из больницы.
— А если позвонят сегодня? Я должна остаться дома.
Дебора повернулась к дочери:
— Если ты останешься дома, то тебе придется переписывать контрольную и ты пропустишь тренировку по бегу. А это не очень хорошо, потому что в воскресенье соревнования.
Грейс была в ужасе.
— Я не смогу бежать после того, что случилось.
Дебора понимала ее чувства. Когда Грэг ушел, ей тоже хотелось лежать в кровати и зализывать свои раны. У нее и сейчас было такое желание, но от этого стало бы только хуже.
— Мне нужно работать, Грейс, а тебе — бегать. Мы попали в аварию, но не позволим этому событию остановить нашу жизнь.
— А если оно остановит жизнь мистера МакКенны?
— Врачи сказали, что не остановит.
— Ты действительно сможешь сегодня работать?
— Придется, от меня зависят люди. И от тебя тоже. Ты же надежда команды на этих соревнованиях. К тому же если ты боишься сплетен, лучше вести себя как обычно.
— А что говорить?
Дебора проглотила
— То, что я только что сказала тете Джил. Что была ужасная гроза и что машина оказалась не в то время и не в том месте.
— Я провалю контрольную по биологии, если буду писать ее сегодня. По этому предмету мне тоже не следовало идти в сильную группу.
— Ты не провалишь контрольную. Ты ходила на курсы медсестер и прекрасно знаешь биологию.
— Как же я напишу контрольную, если почти не спала?
— Ты знаешь материал. Кроме того, когда ты поступишь в колледж, постоянно будешь сдавать экзамены после бессонных ночей. Воспринимай это как подготовку. Это закаляет характер.
— Ага, если я собираюсь закалять характер, то разве не должна пойти с тобой и подать заявление в полицию?
Дебора ощутила прилив гордости, за которым быстро последовал укол совести. Оба эти ощущения сменились страхом, когда она представила, чем все может закончиться, если она позволит Грейс взять вину на себя. Последствия будут вовсе не благоприятными.
Очень медленно женщина покачала головой. Потом поймала взгляд дочери и стала вытаскивать ее из постели.
Моясь в душе, Дебора как всегда перебирала в мыслях события вчерашнего дня. Ставя диагнозы десяткам пациентов в неделю, помогая отцу вести хозяйство после смерти Рут, выполняя обязанности матёри-одиночки и постоянно сталкиваясь с необходимостью принимать серьезные решения, как сейчас, например, она часто оказывалась в затруднительном положении. Теперь Дебора стояла, опустив голову, струи горячей воды падали на плечи нерешенными проблемами. Проблем было столько, что хотелось плакать.
Чувствуя себя совершенно одинокой, она выключила воду и быстро оделась. Костюм, который она носила на работу, был идеально скроен по фигуре и внушал мысль о ее профессионализме. Макияж добавил красок на лице и смягчил беспокойство в широко расставленных карих глазах, которые были взрослой копией глаз Грейс. Но когда Дебора попыталась сколоть волосы, чтобы привести прическу в порядок, которого не было в ее жизни, ничего не вышло. Блестящие волны до плеч жили своей жизнью. Смирившись с тем, что возврата к прежнему упорядоченному существованию нет, Дебора позволила волосам рассыпаться, как им угодно, и повернулась к окну.
Слава Богу, дождь прекратился. Солнце начало пробиваться сквозь тучи, окрасив золотом деревья. Все еще мокрые ветки уже готовились выбросить почки. Обрадовавшись солнечному дню, Дебора спустилась в кухню, залила молоком хлопья для детей и позвонила в больницу. Кельвин МакКенна поправлялся, и его вскоре должны были перевести в обычную палату. Он все еще не разговаривал, но его состояние было стабильным.
Успокоившись, Дебора просмотрела записки с напоминаниями, приклеенные к холодильнику: «Уплатить налог на доход с недвижимого имущества», «Дилан к стоматологу в 16.00», «Заплатить за лагерь для теннисистов». Затем она включила электронную почту и проверила свои вызовы. Был один экстренный и еще несколько — обострение хронического отита, острая мигрень и сильная изжога — от пациентов, которых записали на восемь утра, к началу ее работы. Медсестра осмотрит тех, кто явится раньше.