Наше дело правое
Шрифт:
— Не устоять нам, — безнадежно вздохнул малолетний полководец. — Не продержимся до заката — считай, все зря. А мы не продержимся.
— Устоим, командир, — подмигнул тролль. — Продержимся. Вот это я тебе точно обещаю.
— До заката?
— До заката.
— Как?!
— Есть один способ, командир. Вот только…
— Что?
— Он — для троллей, командир. Он только для троллей, понимаешь? Так что ты… ну… будь уж добр — не суйся под ноги. Останься позади нас, ладно?
— Вам, пожалуй, сунешься под ноги, — проворчал полководец и шмыгнул носом. — Сам не заметишь,
— Что ты, командир, превращать в какой-то дурацкий блин человека с такими мозгами, как у тебя, — да Бабушка Битвы нас живьем сожрет и как звали не спросит! Так и уйдем к предкам — безымянными! — Тролль потряс головой в наполовину шутливом суеверном ужасе и поднялся: — Пойду своих к драке готовить.
Подготовка троллей «к драке» всегда заключалась в одном и том же: они точили мечи, а потом, если оставалось время, — занимались любовью, нисколько не стесняясь посторонних.
«Воину не до стыдливости перед боем!» — говорила их пословица.
Что ж, и вправду не до стыдливости, тем более что бой, как ни крути — последний.
Мальчишка не смотрел на них. Впервые за все это время он — лишний. Он ничего не может придумать. Ему нечего приказывать. Заслон должен стоять столько, сколько возможно. И все. Никакого выхода. Только стремительные удары меча. Отчаянные. Яростные. Безнадежные. Тролли не собираются отступать. Они будут драться, а он — ждать. Ждать, когда его гордые воины лягут мертвыми под ноги врага. Тогда и только тогда ему позволено будет выхватить свой бесполезный меч и нанести ни к чему не ведущий и, увы, скорей всего единственный удар. А потом он умрет. Отправится вслед за своими воинами. Хорошо бы дотянуть до заката. Хорошо бы, чтоб все не зря. Хорошо бы прихватить с собой хоть кого-нибудь. Ну хоть кого-то. Хотя если противник сразу двинет драконов…
Мальчишка не смотрел на троллей. Он смотрел туда, где скапливалось вражеское войско. Где строились для решающего удара люди и маги, эльфы и тролли, драконы и гоблины, орки и чудовища.
По старой привычке полководца, который должен командовать сражением, мальчишка забрался на высокую скалу, откуда все хорошо было видно. На сей раз это безразлично, но полководец должен видеть, как гибнут его воины. Гибнут, потому что он не нашел выхода, не придумал, как их спасти.
Он мог удрать в скалы, спрятаться, просто сбежать, но… когда все закончится, когда последний его тролль упадет под ударами вражьих мечей, он спустится вниз и встретит свою смерть так, как и подобает мужчине. С мечом в руке и улыбкой на губах.
Враг начал с магической атаки. Сотни огненных шаров взлетели в воздух, прочертив небо дымными полосами, и упали в песок, на несколько шагов не долетев до строящихся на битву троллей.
— Недолет, — прокомментировал командир троллей, и его огромный меч описал в воздухе сверкающую черную дугу.
Вражеские чародеи сотворили очередное заклятье. На сей раз магические шары были ледяными. С тугим свистом прорезав воздух, они вдребезги разбились о скалу далеко за спиной отряда.
— Перелет, — поморщился командир троллей, и его меч описал еще одну дугу. — Да что они там, совсем стрелять разучились, что ли?!
Сотня троллей встала плечом к плечу, перекрывая горный проход, и мальчишка, как всегда, залюбовался своими воинами. Это только кажется, что такие огромные создания не могут быть красивы. Невероятная текучая грация, неукротимая энергия, мерная размашистая мощь, спокойное и неостановимое движение… Мальчишка не знал ничего красивее отряда наступающих троллей. Даже фантастически прекрасные эльфы немного недотягивали. Впрочем, сегодня наступать им не придется.
Мальчишка вполне отдавал себе отчет, что он видит своих троллей в последний раз. Впрочем, самого себя он тоже видит в последний раз, сейчас от бесцельного метания льда враг перейдет к активным действиям и…
Перешел! Он не стал размениваться на пробные атаки. Просто все его воинство медленно двинулось вперед. И в самом деле — ну что такое какая-то там сотня троллей?! Стоит ли считать их — нет, не серьезным противником, а вообще противником как таковым? Достойны ли они битвы? Вот еще! Нет, конечно! Двигаясь естественным образом, столь могучая армия сметет их сама собой, даже не заметив этого!
Вражеская армия наползала медленно и неотвратимо. Она надвигалась под мерный рокот барабанов. В ее передних рядах вышагивали тролли, вооруженные боевыми молотами. Тролли, очень похожие на тех, что готовились принять последний бой… вот только это были чужие тролли, усиленные черной магией и ею же одурманенные, они ничего не боялись и не брали пленных, поверженным они без рассуждений перегрызали горло острыми, вовсе даже не тролльими зубами.
— Волынщик! — возгласил командир Детей Сумеречных Скал.
— Да, командир! — откликнулся тролль-музыкант.
— Нашу!
Пронзительно и дико взвыла волынка, еще миг — и тролли хором подхватили свой боевой гимн. Песню любви и смерти, как они сами ее называли. Впервые услышав ее перевод, мальчишка был потрясен. Идя в битву, его тролли пели любовную песню, местами даже непристойную. Умирая от ран, задыхаясь от усталости, окруженные превосходящими силами врагов, они старательно и с восторгом до последнего вздоха истово хрипели и рычали эту свою песню. Умирая, тролли превращались в то, из чего когда-то и произошли, — в камни, — но даже камни долго еще содрогались от яростных попыток выкричать, дохрипеть последний куплет.
Вот и сейчас. Пронзительная и дикая, грубая и прекрасная, непристойная и возвышенная, она… нет, она не взлетела в поднебесье, как птица, подобно песням эльфов, — нет, она прокатилась по земле, как вода, как водяной поток, внезапно обрушившийся с гор, как тяжкая дрожь земли, как медленно шагающая гроза.
Даже одурманенные темной магией враги приостановились, словно бы мощь этой песни на краткий миг пересилила движущую ими злую волю. Но марево темных заклятий сгустилось и погнало их дальше.
— Смертная Стена! — прорычал командир троллей.
И в тот же миг Дети Сумеречных Скал запели еще громче и куда ниже обычного. Их пение окончательно превратилось в рычание, слова угадывались уже с трудом.
— Дураки! — на миг останавливаясь, с досадой заревел командир вражеских троллей. — Зачем это вам? Переходите на нашу сторону!
— Мы на правильной стороне, ублюдок! Сдохни! — донеслось в ответ.
Заревев от ярости, вражьи тролли бросились в атаку. Дети Сумеречных Скал продолжали петь. Их черные мечи ярко блестели в свете солнца. А сами они… Мальчишка вгляделся и охнул.