Наше послевоенное
Шрифт:
– Я же не ожидал, что ты такая догадливая.
В 11 классе стало заметнее то, что стало проявляться еще в 10, наши мальчишки стали взрослыми и очень снисходительно относятся к нам, девочкам. Это, я думаю, можно объяснить довольно просто- они стали физически значительно сильнее нас, кроме того, я подозреваю, большинство из них уже знали об отношениях мужчины и женщины больше. чем мы. Зойку бесило это снисходительное отношение ребят. А меня совершенно нет, я воспринимала это как должное. И еще- начиная с 9 класса, ребята стали значительно лучше учиться, Большой рывок дали все, особенно Цивадзе.
Из одноклассников я всегда была дружнее всего с Даником и Гиви, но в 11 классе мне проще и интересней общаться с Гиви. Гиви видел и понимал многие оттенки человеческих взаимоотношений, которые при моей прямолинейности я просто не замечала, ну него была свою расценка ценностей, не совпадающая с моей, но, пожалуй, более взрослая и тоже логически стройная, я чувствовала, что в его более прозаическом взгляде на жизнь больше жизненной правды, чем в моем, и кроме того, мне казалось, что Гиви, несмотря на постоянную иронии ко всему, в том, числе и ко мне понимает меня лучше, чем я сама. Мы оба были устремлены в будущее, у нас не было привязанности в классе, как например у Алика, с которым я тоже всегда была в прекрасных приятельских отношениях, но который был уже окружен девушками и часто недоступен для общения.
Нелька уехала на соревнования в Тбилиси и отсутствовала довольно долго, больше недели.
За это время Алик подружился с Людой Вергулис. К тому времени она была уже не Вергулис, а Лордкипанидзе. Когда Людка брала паспорт, отец, который стал проявлять интерес к дочери, когда она выросла, захотел, чтобы Люда взяла его фамилию и Люда стала Лордкипанидзе, сменив таким образом не только фамилию, но и национальность.
Верушка очень любила это подчеркнуть. Прямо ничего не говорилось, но звучали такие намеки, она любила ошибиться, вызывая Люду по старому, или с издевкой в голосе: Лордкипанидзе! Быстро к доске! Опять копаешься, Лордкипанидзе, опять ничего не знаешь, Лордкипанидзе.
Люда не очень дружила с английским. Иногда на переменках я помогала ей переводить. Я подскажу два слова и жду, может она следующие слова знает и переведет дальше сама. И Людмила мгновенно заканчивала перевод предложения, правда, просто придумывая его конец сама. Как правило, это ничего не имело общего с реальностью, но зато какая была реакция, какой полет фантазии.
Ну, вот Алик и подружился с Людой, они вместе проводили время на переменах, сели на одну парту и много пересмеивались.
– Ну, вот, что скажет Нелька, когда приедет, задаст она жару Алику,- сказала Зоя.
Но когда Нелли приехала, все обошлось тихо и мирно, Выяснилось, что Люда какая-то дальняя родственница Алика и они стали много времени проводить втроем, Гиви тоже продолжал дружить с Аликом, но немного обособленно.
Как-то раз я зашла к Нелли и застала у нее Алика и Люду. Кто-то из них вылил чашку кофе на брюки Алика и теперь он сидел без брюк, закутавшись в полотенце, а Люда с Нелли, даваясь от смеха, чистили и гладили его брюки. Недовольный Алик сердито покрикивал на них из угла, Люда и Нелька грозили совсем испортить ему брюки, в общем был смех, визг, писк,
По физике новый раздел оптика. Все эти мнимые и действительные изображения, линзы, увеличение, микроскопы. Во всем этом я хорошо разбиралась, но когда изучали фотоаппарат, оказалось, что я не представляю ни процесса фотографирования, ни проявления.
– У кого есть фотоаппарат, -спрашивает Шота.Встает Юрка Воронов.
– Когда будешь в следующий раз проявлять пленки, возьми ее, покажи, как это делается.
И вот неделю спустя я присутствию при чуде рождения кадра. Вставили пленку в увеличитель, подставили фотобумагу, бросив ее в раствор, и вдруг появляются люди, деревья. Вот я, вот Маринка.
На обратном пути Даник, Арутик и Велик (Юрка остался дома, продолжал проявлять) провожая меня до дома, пускали дым от сигарет мне в волосы.
– Придешь домой, тряхнешь головой, а от тебя будет табаком нести, мать подумает, что ты курила, задаст тебе трепку - так басом объяснял свои детские шалости Ден.
Наш преподаватель электротехники, Мистакопуло Владимир Дмитриевич, молодой 22 летний юноша, грек по национальности, сынок нашей учительницы истории, красивый, с нежной девичьей кожей, обтягивающей здоровенный греческий нос.
Когда ему предложили вести 11 класс, обрадовался и спросил:
– А там есть хорошенькие?
А у нас их было навалом, на любой вкус.
Мы как узнали об его интересе к хорошеньким, сразу кинулись строить ему глазки.
Он ходил очень смешной походкой, махал в такт ходьбы руками, и мое любимое занятие было ходить по коридору за ним и копировать его походку.
Услышав смех, он поворачивался довольно стремительно, но у меня была хорошая реакция теннисистки. Я всегда успевала принять обычную позу и сделать невинные глазки.
– Хучуа, идите пожалуйста рядом со мной, - требовал обсмеянный.
– А это еще зачем?
– парировала я, намекая, что конечно, я понимаю, ему хочется, чтобы я шла рядом, но мечтать не вредно, как говорит теперешнее поколение.
И еще случай с Мистакопуло. Урок электротехники. Перед началом урока Велик и Даник что-то делали возле учительского стола, а Нелька как-то хулиганисто смеялась. Но я не поняла в чем дело.
Владимир своей приседающей походкой проходит к столу и кладет журнал. Раздается взрыв.
Он сначала бледнеет, потом заливается ярким девичьим румянцем и говорит:
– Я все эти штучки ваши знаю.
И садится на стул.
Взрыв.
– Я когда мальчишкой был, (а это было недавно, судя по пушку на его подбородке), еще не то выделывал.
Кладет руки на стол, под локтями взрыв.
– Вы меня не напугаете, я не слабонервный.
Берет ручку, макает в чернильницу, снова взрыв.
– Я все равно проведу урок, вам его не сорвать.
Чередование его слов и взрывов настолько смешно, что я, сидя на второй парте прямо напротив него и не имея возможности смеяться открыто (как-то неловко смеяться прямо в лицо обстреливаемому человеку), медленно сползаю вниз, и там, под партой, в тесноте и темноте, невидимая, трясусь от беззвучного хохота.