Наше послевоенное
Шрифт:
Надо отдать должное его мужеству, урок он провел, никого на помощь не звал, и не выяснял, кто это подстроил, нет, никаких разбирательств не последовало.
Ребята наши тоже имели чувство меры и не повторили своей шутки.
12 января. Вот 1965 год настал. От этого года многое зависит. Все каникулы мы кутили и пили Дай бог не последнюю, за поступление" и только сейчас я думаю: А за окончание?
В конце концов среднее образование тоже дело. Мама на ро собрании -я в этой четверти отличница.
Новый год гуляли у Гиви, вернее встретили, а потом
Выпили и эту банку и очень веселые, разошлись.
Родители часто предоставляли нам квартиры, и мы собирались в складчину, с девочек брали меньше, чем в ребят - им столько не выпить, а выпивка стоила дорого.
Собирались у Гиви, Алика, Даника, Зойки, Наташки у всех, кому позволяла квартира. День рождения тоже справляли почти всем классом - тоже был повод погулять
Мне последнее время все больше и больше думается, может мне стать писателем, журналистом? Я, впрочем не пробовала писать, за исключением дневника, но это не совсем одно и тоже. Одно дело писать для себя и совсем другое для других. Уроки по литературе меня совсем не влекут. Вот нам задали сочинение- чем нам близки и дороги герои молодогвардейцы, а мне писать совсем не хочется, хотя тема шикарная, тут..
28 января. А что тут забыла. Сочинение уже сдала. Художку я между прочим бросила и на тренировки не хожу. Один раз собралась, да погода испортилась.
Я бросила художественную школу потому, что твердо решила поступать на физтех. Еще в начале десятого класса я иногда мечтала поехать поступать в Ленинградское художественное училище, меня очень прельщал его вид на фотографии, сфинксы у входа, к тому же Зойка ехала поступать в Ленинград. У нее там была тетка. Но в 11 классе я твердо выбрала себе институт, и хотя меня перевели в 4, последний класс художки - вдруг я надумаю поступать по художественной части, чтобы у меня была та подготовка, которую требуют на вступительных экзаменах, но диплом мне об окончании мне бы все равно не дали бы, и я подумав, решила больше не ходить на занятия.
Нагрузка на самом деле, там была большая, 2 раза в неделю по 4 урока и 1 раз 3 урока и я сосредоточилась только на своих задачках.
У меня последнее время плохое настроение. Иногда я чувствую, что бываю невыносима. Последнее время все время срывы. Времени у меня сейчас много, но занимаюсь я мало.
Вчера на уроке мне дала подруга (Марина) прочесть стихотворение " Неразделенная любовь" с такой запиской: прочти и пусть тебя мучает совесть. Это она о Сулико.
Я возмутилась и сочинила ответ в стихотворной форме:
Себя мне не в чем упрекнуть...
И 3 строфы всякой белиберды.
Как пожелтели листы дневника. А какие они будут через 20 лет? И какая буду я?
7 февраля.
Интересно, что будет не через двадцать лет, а через год в это время. Пусть все будет так, как я хочу. Не так уж это много - быть студенткой.
Впрочем, эта тема уже жевана, пережевана, как говорит моя бабушка. Скучно. Читать нечего и нет настроения. Вообще целый день чинила рефлектор.
В доме у нас нет мужчин и незаметно сложилось так, что ту мужскую работу, которая не требует физической силы, делаю я - чиню утюги, электроплитки, меняю перегоревшие пробки.
Этюд.
Сегодня в школе было холодно - наверное, экономили уголь. Я с утра досадовала на себя за то, что сняла пальто, но идти вниз было лень. Так и продрожала два урока. На третьем, химии солнце забилось в окна. Стало жарковато. Мы с Софой пригрелись на солнце и разморились как котята. Я глядела в забрызганное дождями стекло. Солнечный свет был теплый и ласковый и в прищуре пятна на стекле переливались. Я думала, как мало надо. Согрелись и довольны и рады.
9 марта. Пока я занимаюсь самоанализом, докапываюсь, что, как и почему я так поступила, смотрю на себя глазами других, то у меня такое чувство, что тут все ясно и понятно, и я как бы сама делаю свой характер. Но иногда теряешь этот, ну критерий, что ли и все повисает в воздухе. Хочешь представить себя глазами других людей и не можешь, чувствуешь себя довольно странной не только в глазах посторонних, но и в своих собственных.
Весна, 11 класс, перемена перед уроком физики. Я усиленно препираюсь из-за чего-то с Гиви, а он откровенно меня дразнит, вконец разозлившись, я хватаю учебник химии, как самый толстый и говорю Гиви яростно:
– Как я хлопну тебя этой книгой по башке!
Мне очень хочется звездануть Гиви. Но я беспокоюсь, что выбрала чересчур толстую книгу - можно ведь и сотрясение мозга сделать человеку. Поэтому я только говорю и замахиваюсь. Но не ударяю. В этот момент в кабинет входит Шота, вернее он зашел немного раньше и уже дошел до стола, когда я говорю эту фразу:
– Это вы мне?- шутливо спрашивает меня Шота.
Я мгновенно тушуюсь, краснею, как всегда в щекотливых ситуациях и быстро говорю,
– Да что вы, конечно нет.
– Точно нет, - насмешливо тянет учитель.
– Нет, нет. Это я Цивадзе,- отпираюсь я.
– Меня, меня, - радостно кивает Джондо,- это она меня приласкать хотела.
– А если бы вам пришлось выбирать, кого бы стукнули по голове?- допытывается физик.
Очевидно, ему хочется узнать, могу ли я его воспринять как товарища.
Мне это понятно, я в полном стеснении и замешательстве смотрю на его лысоватую голову и молчу.
Ясно это не только мне, но и хитрющему Гиви. Он смотрит на нас с Шотой, видит мое замешательство и без всякого демонстрирует готовность выступить соперником учителю, даже если придется ради этого подставить свою голову.