Наше послевоенное
Шрифт:
28 января. А что тут забыла. Сочинение уже сдала. Художку я между прочим бросила и на тренировки не хожу. Один раз собралась, да погода испортилась.
Я бросила художественную школу потому, что твердо решила поступать на физтех. Еще в начале десятого класса я иногда мечтала поехать поступать в Ленинградское художественное училище, меня очень прельщал его вид на фотографии, сфинксы у входа, к тому же Зойка ехала поступать в Ленинград. У нее там была тетка. Но в 11 классе я твердо выбрала себе институт, и хотя меня перевели в 4, последний класс художки -
Нагрузка на самом деле, там была большая, 2 раза в неделю по 4 урока и 1 раз 3 урока и я сосредоточилась только на своих задачках.
У меня последнее время плохое настроение. Иногда я чувствую, что бываю невыносима. Последнее время все время срывы. Времени у меня сейчас много, но занимаюсь я мало.
Вчера на уроке мне дала подруга (Марина) прочесть стихотворение " Неразделенная любовь" с такой запиской: прочти и пусть тебя мучает совесть. Это она о Сулико.
Я возмутилась и сочинила ответ в стихотворной форме:
Себя мне не в чем упрекнуть...
И 3 строфы всякой белиберды.
Как пожелтели листы дневника. А какие они будут через 20 лет? И какая буду я?
7 февраля. Делать нечего, вот уже три дня не хожу в школу. Уроки учить лень, скука страшная. Дневник писать тоже лень, но все же пишу, время убивается.
Интересно, что будет не через двадцать лет, а через год в это время. Пусть все будет так, как я хочу. Не так уж это много - быть студенткой.
Впрочем, эта тема уже жевана, пережевана, как говорит моя бабушка. Скучно. Читать нечего и нет настроения. Вообще целый день чинила рефлектор.
В доме у нас нет мужчин и незаметно сложилось так, что ту мужскую работу, которая не требует физической силы, делаю я - чиню утюги, электроплитки, меняю перегоревшие пробки.
Этюд.
Сегодня в школе было холодно - наверное, экономили уголь. Я с утра досадовала на себя за то, что сняла пальто, но идти вниз было лень. Так и продрожала два урока. На третьем, химии солнце забилось в окна. Стало жарковато. Мы с Софой пригрелись на солнце и разморились как котята. Я глядела в забрызганное дождями стекло. Солнечный свет был теплый и ласковый и в прищуре пятна на стекле переливались. Я думала, как мало надо. Согрелись и довольны и рады.
9 марта. Пока я занимаюсь самоанализом, докапываюсь, что, как и почему я так поступила, смотрю на себя глазами других, то у меня такое чувство, что тут все ясно и понятно, и я как бы сама делаю свой характер. Но иногда теряешь этот, ну критерий, что ли и все повисает в воздухе. Хочешь представить себя глазами других людей и не можешь, чувствуешь себя довольно странной не только в глазах посторонних, но и в своих собственных.
Весна, 11 класс, перемена перед уроком физики. Я усиленно препираюсь из-за чего-то с Гиви, а он откровенно меня дразнит, вконец разозлившись, я хватаю учебник химии, как самый толстый
– Как я хлопну тебя этой книгой по башке!
Мне очень хочется звездануть Гиви. Но я беспокоюсь, что выбрала чересчур толстую книгу - можно ведь и сотрясение мозга сделать человеку. Поэтому я только говорю и замахиваюсь. Но не ударяю. В этот момент в кабинет входит Шота, вернее он зашел немного раньше и уже дошел до стола, когда я говорю эту фразу:
– Это вы мне?- шутливо спрашивает меня Шота.
Я мгновенно тушуюсь, краснею, как всегда в щекотливых ситуациях и быстро говорю,
– Да что вы, конечно нет.
– Точно нет, - насмешливо тянет учитель.
– Нет, нет. Это я Цивадзе,- отпираюсь я.
– Меня, меня, - радостно кивает Джондо,- это она меня приласкать хотела.
– А если бы вам пришлось выбирать, кого бы стукнули по голове?- допытывается физик.
Очевидно, ему хочется узнать, могу ли я его воспринять как товарища.
Мне это понятно, я в полном стеснении и замешательстве смотрю на его лысоватую голову и молчу.
Ясно это не только мне, но и хитрющему Гиви. Он смотрит на нас с Шотой, видит мое замешательство и без всякого демонстрирует готовность выступить соперником учителю, даже если придется ради этого подставить свою голову.
Я опускаю глаза и сажусь, а сев, бросаю на Джондо яростный взгляд, который может означать только одно.
– Ну погоди, я с тобой расквитаюсь за свое смущение.
Много лет спустя, когда мы будем отмечать 20- летие окончания школы, мы с Шотой будем сидеть рядом и Гиви, когда я, по старой школьной привычке его чем-то поддену, повернется и скажет:
– А ты сидишь рядом со своей симпатией и сиди и помалкивай.
Мы с Шотой оба засмеемся, а Верушка аж подскочит:
– Как что я слышу, удивится она,- я и предполагать не могла.
"Прозевала" думаю я, и подмигиваю Гиви.
4 апреля. Нашла стихотворение, написанное мною месяц наза,д и решила переписать его в дневник.
Стихотворение называлось подругам. Приведу последнее четверостишие:
Грустно, больно нам будет расстаться
В жизнь нас разные тропы ведут.
Но в час трудный мы сердцем встречаться
Будем в школе, за партой. Вот тут
Я и раньше увлекалась пинг-понгом, хотя Ника сильно сердился. Он запрещал теннисистам играть в пинг-понг - техника удара другая и потом мячи будут укороченные, исчезнет, как он считал длинный плоский удар.
Но я иногда играла в пинг-понг у Маринки Игитханян во дворе.
А в одиннадцатом классе, когда я бросила и художку и тренировки, у меня остался один пинг-понг. Во дворе школы стоял стол и мы играли в хорошую погоду, а к зиме его переносили в физкультурный зал.
В классе многие любили погонять мячик, но я больше всего любила играть с Гиви, он играл в атаке, а я была в защите, и мы долго разыгрывали мячи.
Наша преподавательница химии не пустила меня на свой урок. Увидев, как я направляюсь в химкабинет, она остановила меня на пороге и сказала: