Наше всё. Футбольная христоматия
Шрифт:
Если грядущий поединок топовый, то уже дня за три-четыре до него пресса принимается подогревать ажиотаж. Лично я не боюсь быть «пришибленным» этим ажиотажем, поэтому в обязательном порядке изучаю газеты и даже захожу в Интернет почитать, что там пишут болельщики. В столовой с ребятами мы можем поделиться своими впечатлениями по поводу тех или иных статей. СМИ в сегодняшнем спорте имеют огромное значение. Раньше было гораздо больше футболистов, которые отстранялись от печатного слова. Теперь таковых единицы. Я, допустим, начинаю себя настраивать на предстоящую битву как раз «через газеты»,
Самое поразительное, что апогей моего восприятия надвигающегося испытания приходится на середину подготовительного цикла. Как только чувствую, что насытился эмоциями, что стал дышать ближайшей встречей, потихоньку успокаиваюсь. И чем меньше времени остается до матча, тем уютнее и увереннее себя ощущаю.
Мысли о сопернике я дозирую. Потихоньку прикидываю, с кем мне особенно часто предстоит сталкиваться на поле, вспоминаю манеру оппонента, изобретаю какие-то «сюрпризы». Эту процедуру могу проделывать в машине по дороге домой или перед тренировкой, пока шнурую бутсы. В общей сложности это занимает минут десять в сутки.
Образ жизни моей семьи также подчинен футболу. Супруга знает календарь игр, распорядок тренировок, время моего заезда на базу. Она подстраивается под меня, и, как правило, они с дочкой провожают меня на сбор. Картина получается трогательная, но ничего неординарного в ней нет.
Пока еду в лифте, непременно улыбаюсь, думая о своей семье. На душе тепло, но в то же время и уже немного грустно: расставаться-то не хочется. Выходя из подъезда и садясь на заднее сиденье своего автомобиля (я езжу с водителем), переключаюсь на профессиональный лад, мимолетно прокручиваю в голове сегодняшний и завтрашний дни, вплоть до стартового свистка судьи.
С того момента как оказываюсь на территории базы, превращаюсь в робота, потому что в сотый раз проделываю одно и то же.
Приветствие… Специальный обход по комнатам я не совершаю. Жму руки всем, кто встречается по пути к моему номеру. На третьем этаже изучаю вывешенный распорядок.
Взвешивание… Мой игровой вес — восемьдесят килограммов. Если весы показывают какую-то другую цифру, то она непременно меньше. И то не более чем на восемьсот-девятьсот граммов.
Обследование… Есть у нас специальная аппаратура, позволяющая врачам за несколько минут определить твое состояние. Отклонений у меня, если не считать бромантановый период 2004-го, не бывает.
Обед… Столовая у нас шикарная. Выбор блюд огромный. Но я давно определил три заповеди того, как лучше подвести себя к матчу. И одна из этих заповедей — не переедать. Питаться надо так, чтобы оставалось небольшое чувство голода. Чтобы легкость была в теле.
Отдых… Можно или вздремнуть, или DVD посмотреть, или поговорить по телефону. Обожаю литературу. Я, конечно, не Олег Иванович — по две-три книжки за сутки «съесть» не способен, но читаю много. В тихий час всегда ложусь на кровать, обкладываю себя журналами и книгами, а там уж как получится.
Тренировка… На предыгровом занятии все буднично. Да и длится оно недолго. Затем по накатанной… Душ. Теория. Ужин. Общение. Посещение доктора. Чтение. Телевизор. Сон. Вот, кстати, и вторая заповедь — хорошенько выспаться. И на свидание с подушкой нужно отправляться вовремя: не поздно, но и не рано.
Просыпаясь в день матча, акцентирую внимание на своем состоянии. Сразу же иду на весы — до них метров десять. Этого расстояния хватает, чтобы поставить себе диагноз: артист я или, наоборот, «вялик». Раньше случалось, подмывало проковылять еще двадцать метров и сказать Олегу Ивановичу, что я разобран,
Время до отъезда на стадион тянется незаметно, но при условии, что встреча начинается рано. А если это Лига чемпионов, в которой на поле выходишь уже по-темному, мучаешься прилично. Слоняешься по комнате, вздыхаешь, не знаешь, куда себя деть. Некоторые ребята умудряются стабильно спать в тихий час. У меня адреналин в крови уже бурлит, порой я и лежать-то спокойно не могу.
И наконец-то долгожданный миг — приходит Георгий Степанович Чавдарь, переводчик команды. Вот уже десять лет, как его появление в моем номере означает, что шоу начинается! Тем не менее Степаныч не ленится и каждый раз произносит эту фразу: «Егор, установка через тридцать минут». У нас всех давно выработался рефлекс, так что я бы на месте Жоры ограничился молчаливым просовыванием головы в проем двери.
Сумка у меня собрана заранее. Для меня это своеобразный ритуал: и бутсы, и щитки, и косметичку, и даже наушники для прослушивания радио по телефону я кладу бережено, так, как будто они живые.
После уведомления Чавдаря не торопясь обуваюсь, беру свой багаж, окидываю номер взглядом и направляюсь на полдник. Спускаюсь на первый этаж и тут же улавливаю, как в воздухе витает торжественное напряжение. Все почему-то смотрят в пол — наверное, так настраиваться легче. В столовой шутим уже вполголоса, обмениваемся последними новостями, лично я ограничиваюсь минимумом самых ключевых фраз. Я же весь в предвкушении! Из столовой мы идем в «девятую» комнату на долгожданную установку. В процессе этого кульминационного действа тренер изучает нас, а мы его. В идеале мы должны быть удовлетворены настроением друг друга, и тогда уже особо можно ни о чем не беспокоиться.
В автобусе я не слушаю тишину или общую музыку. Сам выбираю себе музыкальный фон. Слов песен я не разбираю, потому что в последний раз в сознании прокручиваю предполагаемые эпизоды встречи. При этом на полпути важно суметь остановить поток мыслей и отвлечься на что-то безобидное — например, на пролистывание глянцевых журналов. И уже минут за пять до подъезда к стадиону я все лишнее отбрасываю и полностью сосредоточиваюсь на грядущем сражении.
Впрочем, однажды, осенью 2006 года, перед поединком Лиги чемпионов с «Интером», мысли мои работали совсем в другом направлении. Я думал лишь о том, как добраться до «Лужников». Это был особый день. Исключительнейший! Мы попали в страшную пробку, нам пришлось покинуть автобус и добираться на игру своим ходом.
Вы не сможете представить это событие, а я не смогу его описать! То, что испытали спартаковские болельщики, увидевшие нас бегущими вдоль Садового кольца в сторону метро, нельзя назвать даже шоком. Люди просто впадали в ступор. Двигались перебежками мы, кстати, не два километра, как написали некоторые СМИ, а метров пятьсот. Тем не менее с сумками, со всем необходимым багажом это было не так-то просто. Милиционер на входе в метро закричал: «Давайте, родные, зайцами», и мы без жетонов прошли через турникеты. Я не спускался в подземку с начала 1990-х, так что было весьма интересно. Мы так спешили, что даже по эскалатору бежали. Вокруг — столпотворение: люди, едущие на футбол, вначале не могли поверить увиденному, а потом, придя в себя, бросались за автографами. Нас фотографировали на телефоны, фотоаппараты, камеры. Желали удачи!