Наше жаркое лето
Шрифт:
Я ерзаю на одеяле для пикника, натягивая черную мини-юбку на бедра. Может быть, это эйфория, циркулирующая в моем организме, или тот факт, что Нико уже знает большую часть правды, но меня не раздражает его комментарий.
Больше нет смысла ходить вокруг да около.
— Прости, Лили, я не хотел…
— Нет, э-э… — Я не позволяю себе сомневаться в решении — Я хочу объяснить.
Последний вздох. — Блог был первым, что-то вроде безопасного места для записи моей сексуальной жизни, где я чувствовала
Уши Нико практически навострились. Я вижу вопросы, формирующиеся в его голове. — Ты однажды проснулась и решила начать писать?
— Не совсем. Я всегда вела дневник, и в подростковом возрасте у меня были эти всплески творчества, хотя они никогда ни к чему не приводили. Только после того, как я разорвала дерьмовые отношения, я, наконец, решила выложить все напоказ.
Мне совершенно не стыдно за то, что я пишу. Но ни одна часть меня никогда не хотела полностью владеть личностью Зои Моны. Это не единственное, кем я являюсь.
Его рот сжимается в тонкую линию беспокойства. Или гнев? Я не могу определить разницу между ними, когда мы только кратко говорили об этой теме. — Были ли отношения с тем придурком-бойфрендом, о котором ты упоминала в прошлом?
— Ага.
Больше он об этом не суетится. Я благодарна за то, как хорошо Нико меня знает. Он понимает, когда я хочу закрыть занавеску вокруг себя. Есть только один человек, который знает всю историю с Чаком. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы он оставался запертым между моим лучшим другом и мной.
— Как ты все это время скрывала свои письма от Эйвери? Или твой нынешний сосед по комнате?
— Эйвери обычно была занята, разрывался между школой и работой. — Или, я думаю, Лука за последние пару лет. — Я много времени писала в кампусе и в баре. Было легко выдать все это за учебу. Я оставила экземпляры своих новелл по всему дому, потому что что может быть лучше для того, чтобы скрыть секрет, чем выложить его на всеобщее обозрение? Думаю, она думала, что у меня эротическая зависимость. — Я смеюсь. — А Молли… она тоже нечасто бывает рядом и обычно не заходит в мою комнату.
— Хм, да. Имеет смысл. — Он моргает, глядя на меня, обдумывая все. — Есть ли причина, по которой ты не пытался рассказать об этом Эйвери?
Единственный вопрос, на который я не хочу отвечать, потому что какое тут оправдание?
Я не сказала ей, потому что я паршивая подруга.
Потому что я хотела что-то свое.
Потому что мне было неловко и даже немного стыдно, что я культивировала этот образ людоеда, потому что какой-то придурок, как красноречиво выразился Нико, ходил по мне в первый и единственный раз, когда я влюбилась.
— Э-э, это так и не всплыло, и годы шли, и я действительно не видела смысла продолжать пытаться поднимать эту тему. — Мой кишечник сжимается
Я действительно должна признаться Эйвери, особенно теперь, когда Нико знает.
— Я понимаю. — Он ободряюще похлопывает меня по бедру. — Но ты всегда хотела быть писателем?
Мне не нужно долго думать о нем. — Может быть . Блог был формой терапии, но все остальное началось из ниоткуда.
— Когда ты начала писать новеллы?
— Около пяти лет назад. Долгое время в блоге были только истории о моих сексуальных похождениях, пока читатели не предложили мне объединить их в книги. Сначала я не слушала, но фанаты, которых я взращивала годами, очевидно, имели правильное представление.
— Ты меня очаровываешь. Писать о любви, избегая обязательств.
— Я пишу о сексе, а не о любви.
Он кивает, в его глазах нет осуждения. Искренний интерес — единственное, что украшает его черты.
— Итак, правда ли то, что выложено в блоге? Там есть очень интересные истории.
— Ты читал мое письмо?
Глаза Нико расширились от удивления. — Конечно. Ты блестящий писатель.
Нет, конечно. Ему не пришлось тратить ни секунды на изучение моих историй, но он это сделал.
— Сколько рассказов ты прочитал?
— Ну, я прочитал “Прибрежная интрижка” и несколько блогов, но через некоторое время я не смог продолжать.
От его слов у меня учащается сердцебиение. — Они были такими плохими?
— Нисколько, как я уже сказал, твои тексты увлекательны и истеричны. Я… — Нико делает паузу. — Мне не понравилось читать о том, что ты с другими парнями.
— Может быть, твое второе имя должно быть Ревнивый , — поддразниваю я, посылая один из своих недавно наманикюренных пальцев ему в бок. Нико отворачивается, смеясь.
— Кроме того, ты много раз говорил о своих прошлых связях.
— Да, может быть, нам стоит прекратить это делать.
Он разрывает натянутый канат зрительного контакта между нами. Я отчаянно пытаюсь вернуться к балансировке соединения.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
Нико подводит руку к крошечной грядке полевых цветов рядом с нашим одеялом для пикника и срывает несколько стеблей оранжевых и пурпурных цветов, улыбаясь, когда замечает, что я наблюдаю за ним.
— Если ты не возражаешь, если я спрошу, почему ты не ведешь блог и не пишешь полный рабочий день? — Он перекатывает зеленые стебли между пальцами.
— Это не настоящая карьера.
— Что ты имеешь в виду? Тысячи успешных авторов не согласятся с тобой.