Наше жаркое лето
Шрифт:
Каково было бы поддаться отчаянному взгляду, который продолжает находить меня в его теплом взгляде? Взгляд, который умоляет, чтобы наша договоренность превратилась во что-то большее .
Что-то реальное.
Пока мы целуемся, я чувствую вкус фантазии о том, что мы с Нико не прячемся за нашим списком правил.
Жизнь без секретов.
Это то, на что я вообще способна? Похоть не волшебным образом приравнивается к другому слову из четырех букв.
Я подбираюсь к нему, оседлав его талию. Моя юбка
— Черт, — ругается он между нашими перехватами дыхания.
Я продолжаю пытаться достичь ясности, но трудно игнорировать то, как много я думал об этом моменте. Мечты, которые были достаточно яркими, чтобы о них писать.
— Лили. — Руки Нико намеренно обхватывают мою грудь. Каждое прикосновение наполняет озеро тоской. — Я знаю, что мы сказали никакого секса, но если мы будем продолжать в том же духе, мне нужно будет быть внутри тебя.
Мой взгляд соединяется с темной похотью в его глазах. Под голограммой красочных мазков, танцующих на нашей коже, моя электрическая потребность включается, как город, восстанавливающий силы.
— У тебя есть презерватив?
Мои руки неохотно покидают его тело, чтобы стянуть рубашку через голову.
Его рот скользит по моей груди, язык кружит по моим чувствительным соскам. — А как же правила? — он дышит на моей коже.
— К черту их. — Я прижимаюсь губами к его губам и дергаю воротник его футболки. — К черту правила.
Одна из его рук ищет в своем кошельке.
Я катаюсь на мокрой ткани своих трусиков по его торчащей длине, наслаждаясь каждым дюймом его красивого лица, шеи с прожилками и крепких плеч.
— Понятно.
Пальцы Нико дрожат.
— Ты все это устроил, потому что знал, что я сломаюсь?
— Нет, — настаивает он, пока я расстегиваю пояс на его джинсах. Даже если бы он это сделал, мне было бы все равно. Я хочу этого чертовски сильно.
Нико сбрасывает кроссовки, держась за меня, чтобы удержать равновесие над ним. Конечности и одежда распутываются, пока передо мной не выпрыгивает его член. — Ты уже сказала, что твоя киска принадлежит мне, любовь моя. Я только отсчитывал секунды, пока ты, наконец, не была готова заявить права на меня.
Черт.
Я выхватываю презерватив из его руки, прежде чем разорвать обертку зубами.
Мои пальцы скатывают латекс по его большой длине. Все это было у меня в горле уже несколько недель, но напряжения в груди достаточно, чтобы заставить меня задуматься о том, чтобы забрать его всего.
— Ты уверена, что хочешь это сделать?
Его вопрос трогает меня до глубины души.
Мои яичники практически выползли из моего тела и обвились вокруг него, но он все еще дает мне выход.
— Пожалуйста.
Я не могу вспомнить, когда в последний раз я просил что-то, что мне так хотелось.
— Все для тебя, принцесса .
Между
— Оставь их включенными.
— Ты уже думал о том, чтобы трахнуть меня в ботинках?
Я распластываюсь на его эрекции, пропитывая его своей влагой. Распухший кончик его члена выпирает при моем входе.
Я знаю, что это может плохо кончиться, но я ничего не делаю, чтобы это остановить. Нико Наварро, возможно, единственный человек в мире, который претендует на контроль надо мной, и я — вечно глупая девчонка, которую, как мне казалось, я давно похоронила, — позволила ему.
Глава 27
Нико
— Я думал о том, чтобы трахнуть тебя любым способом, красавица.
Я скрежещу зубами, когда Лили опускается на первые несколько дюймов моей мучительной эрекции.
— Я не знаю, смогу ли я принять все девять дюймов тебя. — Ее голос дрожит. — Это… это много .
— Мы пойдем медленно.
Кроме того, я ни за что не протяну в ней больше нескольких минут.
— О чем ты подумал?
Лили откидывается назад, упираясь руками в мои голени.
Я моргаю при виде идеальной груди, окутанной красками ярких мазков Ван Гога.
— Я годами думал о твоих глазах, губах, груди и тугой киске, Лили. — Мой член впитывает ее влажный жар. — Как хорошо я мог бы заставить тебя чувствовать себя каждый гребаный день с тех пор, как я встретил тебя.
Ей, наконец, удается опуститься на меня, выпучив глаза от полноты моего члена. Я должен попытаться успокоиться, но она уже качает бедрами против меня.
Лили задыхается от стона.
— Ты чувствуешься чертовски хорошо, Нико.
Ее армейские ботинки царапают мои ноги, а ее движения становятся все более наглыми.
Я тянусь к ее шее и наклоняю ее лицо ко мне. Она смотрит на меня остекленевшими глазами. — Открой мне рот, красавица.
Мои пальцы скользят по шву ее губ, и Лили проводит языком по каждому из моих пальцев, пока они не капают, как ее киска.
— Как ты на самом деле?
Одна из моих рук массирует полноту ее задницы, грубо закрепляя ее на жесткости моего члена, другая трет ее центр.
Покачивание ее бедер становится неустойчивым, и я крепче сжимаю ее.
— Я собираюсь… — Ее хриплые стоны эхом разносятся по музею, вырываясь из ее груди и превращаясь из удивления в панику. Она абсолютно неприрученная. — Я кончу.
— Просто так, любимая?
Мои бедра устремляются вверх, упираясь в нее всей своей длиной.
Я буду честен. Я обожаю, как быстро я могу заставить ее кончить.
Извержение ее криков и стонов является достаточным ответом.
Киска Лили бьется вокруг меня. Я заставляю себя сосредоточиться, собирая каждую крупицу силы воли, чтобы не преследовать ее оргазм своим собственным.