Нашедшие Путь
Шрифт:
Проводив взглядом священника, Борис вопросительно уставился на Петра. Семёнов ходил из стороны в сторону.
– Ну что? – не выдержал Борис. – К чему он пытался меня подготовить?
– Да ты не волнуйся… – Пётр сделал паузу, – раньше времени… Выслушай спокойно.
– Да спокоен я… Говори уже.
– В общем, я тут поразмыслил… Не мог Фока лишь из-за собственной обиды так на тебя «наезжать», находясь в конфликте со своей шайкой.
– И что это значит?
– А то, что кого-то он боится больше чем бунта своих «шакалов» и потери своего авторитета… Понимаешь?
– Не очень.
– Заказ – это, явный заказ… Если бы не такое благоприятное стечение обстоятельств… Короче, если хочешь, чтоб я тебе помог, расскажи мне всё, что знаешь… Кто
– Да кому я, на хрен, нужен?!
– Ты что – не понимаешь?.. Если это – заказ с воли, – значит, надо ждать продолжения неприятностей… Я не спрашивал о причинах твоего попадания сюда, но теперь, извини, хотел бы услышать твой подробный рассказ.
– Да я и не скрываю: разогнали одну ублюдочную компанию… В общем, была группа негодяев; сначала – они спортсменам анаболики продавали. Первый раз на них внимание обратили, когда помер один бодибилдер. Лично я тогда решил, что парень сам виноват если считал возможным ради спортивных результатов колоть себе «лошадиные» дозы ретаболила и горстями жрать метандростенолон… Однако, ублюдки свою деятельность вскоре расширили: стали «толкать» всякую дрянь на дискотеках, а потом – и в школах. Меня это всерьёз возмутило тогда, когда начали находить в помещениях нашего спортивного клуба припрятанные обожжённые ложки, шприцы, зажигалки… К тому времени сформировалась инициативная группа, собиравшая информацию. Всё, что удавалось узнать, передавали в милицию, но толку от этого, естественно, не было, – решили действовать самостоятельно. Начали со своих спортсменов: «прижали» одного, другого, третьего, а дальше – пошло по «цепочке». Когда выявили целую сеть – стали понемногу понимать, что откуда берётся, кто чем руководит… Оказалось, что нужную информацию можно собирать довольно легко: подонки сами всё рассказывали; особенно «охотно» откровенничали – при повторных беседах.
– Ну да, ну да, понимаю: недельки две подышишь со сломанными рёбрами, – в следующий раз ответы сами автоматически вылетать будут.
– Верно, – условный рефлекс вырабатывается… Приятель надоумил… Он – медик по образованию… Говорит, что был такой всемирно известный физиолог, который на собаках это дело изучал. Как там это по науке – точно не помню… В общем, по-всякому извращался, вроде того, что принесёт бедной псине миску с едой, а сам тут же – палкой ей по хребтине; после нескольких повторов собака уже точно знала, что если несут миску – значит сейчас бить будут – условный рефлекс. В общем-то, на собаках – это как-то не очень понятно, а вот на подонках – даже я усвоил эту физиологию высшей нервной деятельности.
– А на поставщиков вам удалось выйти?
– Полагаю, что несколько раз мы были к этому очень близки. Об этом, видимо, можно судить и по угрозам, и по неожиданной спонсорской помощи для клуба, – когда взамен на отказ от тех или иных действий мы получали какой-нибудь тренажёр, различный инвентарь, помощь в ремонте. Такие уступки с нашей стороны помогли не только обустроить клуб, но и пополнить сведения о связях негодяев. Когда информации оказалось достаточно, – «накрыли» всё это сборище, да так, что даже ментов удалось подключить вопреки их желанию… Куда денешься, когда тебе оставляют надёжно зафиксированного ублюдка с наркотой в карманах, да ещё – в людном месте?!. «Прокол» получился на самом последнем этапе, когда уже «паковали» организаторов. Оставалось выяснить лишь кое-какие детали, но в самый разгар «беседы» откуда-то появились менты, – пришлось уходить. Ублюдки – тоже рванули врассыпную; ну я нескольких «приложил», чтоб дождались «блюстителей порядка»… Ребята ушли, а я, значит, задержался; мент один меня пытался остановить, – я его аккуратно «пристроил» под дерево; а тут – второй появился. Гляжу: Тимофей – знакомый. Ну, думаю, как человек приличный, сделает вид, что не заметил… Хрен там!.. Знал бы ты, Петруха, сколько мне вреда от него в жизни было!.. И надо же, – нарвался!.. В общем, хоть он меня и узнал, – всё равно попытался задержать. Я сначала, вроде, вырвался; нет – не отстаёт, – пришлось подраться с ним; а потом, сам не понял как, но оказался я в наручниках. Говорю ему: «Что же ты, сволочь, делаешь?!» Тут и другие менты подбежали… Правда, потом о сопротивлении ментам нигде не упоминалось, – видимо, чуть-чуть совесть у него всё же есть… А всё равно, когда вернусь, – разберусь с ним, – мало не покажется.
– Надо ли?.. Если он один раз тебя «заломал» – «заломает» и второй.
– Да ну!.. Видел бы ты его: «заморыш» – худой, ростом почти на голову ниже меня… правда, дерётся, сволочь, хорошо… Кстати, давай-ка улучшим как-нибудь наши тренировки.
– Давай, давай… улучшим, но по другой причине.
– Это по какой же?
– Да всё по той же… Думаю, что «гостей» тебе надо ждать… Кого-то ты, похоже, серьёзно задел… А вот про месть – забудь… Надо бы отца Николая попросить, чтоб он тебе это разъяснил.
Тренироваться, действительно, стали больше. Пётр предложил новую для Бориса систему тренировок, а так же убедил Дмитрия участвовать в занятиях. Дмитрий боялся за свои очки, далеко отскакивал от ударов, но с удовольствием сам отрабатывал удары по «живым мишеням», которые, однако, этих ударов, казалось, не замечали.
К середине июня установилась сильная жара. Дмитрий раскис и отказался от тренировок, однако периодически приносил холодную воду из скважины и выплёскивал то на Бориса, то на Петра, когда те по очереди отрабатывали ката «санчин», стойко выдерживая удары друг друга. Потренироваться во дворе храма удавалось не всегда. От посторонних глаз они часто уходили на колокольню; там же с интересом читали книги, а потом обсуждали их друг с другом и с отцом Николаем.
К июлю работу на колокольне закончили. Привезённые колокола подняли без особого труда. Обычно мрачный отец Николай заметно посветлел, повеселел и даже разговаривал с колоколами как с живыми. Борису казалось, что эта непонятная радость священника передаётся и ему.
– Что в них такого особенного? – осмелился как-то спросить Борис.
– А ты подумай… Это самому понять надо, понять и почувствовать.
– Почему они такие маленькие?
– Размер не имеет значения, – съязвил Дмитрий.
– Верно, – согласился отец Николай. – Только вот ехидство тут – неуместно… Надо бы всерьёз вашим воспитанием заняться.
– Мы же читаем, – возразил-было Дмитрий.
– Да уж, читаете вы!.. Вон Борис и «Лествицу» отложил, и святителя Игнатия Брянчанинова первый том не дочитал.
– Тяжело, – признался Борис, – язык устаревший… Вот митрополита Вениамина Федченкова – легко читать.
– Ладно, – спорить не стану; однако до понимания святителя Игнатия обязательно постарайтесь дорасти.
– Да хотелось бы, – согласился Борис, – хотя ещё несколько месяцев назад – не стал бы и заглядывать в такие книги.
– Вот и получается, что всё промыслительно, – глубокомысленно заметил Пётр.
– Не понял… Скажи по-русски.
– На всё воля Божия, – перевёл отец Николай. – Иногда, чтоб заметить что-то хорошее и доброе, – надо «вляпаться» в какое-нибудь… Ну ты понял.
Борис задумался. На какое-то время ему показалось, что у него появилась основа для переосмысления многих событий. Тем временем отец Николай попросил Дмитрия собрать инструменты и оба спустились вниз. Пётр подошёл к Борису и сел рядом.
– Мстить ещё не передумал?
– Легко тебе говорить… Сам-то бывал в подобных ситуациях?.. Мне иногда по ночам снится, что лежу я на снегу в наручниках, а его рожа довольная где-то сверху маячит.
– Ты не можешь знать, что он чувствовал, был ли он доволен, или – совсем наоборот. Возможно, что он просто не мог поступить иначе.
– Ладно, ладно… А как тебе такая ситуация?.. Соревнования: я выхожу в абсолютную категорию и имею реальные шансы на победу; тут появляется Тимоха и побеждает меня в самом начале, а потом – в финале сдаётся парню, которого я до этого бил многократно!.. Он просто ушёл с татами, хотя мог победить… Ну не сволочь?!