Нашедшие Путь
Шрифт:
Часто оглядываясь, Борис кратчайшим путём выбрался из котлована и, стараясь не привлекать к себе внимание, принялся осматривать территорию стройки.
Проследив за Костоломом и Хасаном, Пётр оказался среди нагромождения железобетонных плит. Проход, ограниченный плитами, заканчивался тупиком, где в окружении нескольких осуждённых Кондрат и Каток о чём-то оживлённо беседовали с Фокичевым, то и дело пуская в ход кулаки.
Часто озиравшийся по сторонам, Хасанов давно заметил Петра, но не знал, как на него реагировать.
Костолом
– Посторонних убери! – крикнул Костолом Хасанову, обернувшись.
Наблюдатели посторонились, но уходить не спешили: одних удерживало любопытство, другие же, испытывая враждебное отношение к Фокичеву, были возмущены появлением его защитников. Видя, что угрозы и оплеухи не действуют, Хасан вопросительно уставился на Петра, вероятно, надеясь на его помощь. Семёнов, действительно, быстро избавил Хасанова от необходимости выполнять трудное поручение, одним ударом отправив его в глубокий нокаут. Устранив возможную помеху, Пётр направился к Костолому, который к тому времени уже успел несколько раз весьма ощутимо достать Каткова через голову Фокичева, а теперь повернулся и готов был встретить нового противника. Сохраняя дистанцию, Пётр нанёс несколько резких ударов. Слегка пошатнувшись, Костолом лишь ещё больше разозлился и бросился вперёд; однако Пётр ушёл в сторону и повторил серию.
Хорошо запомнив фотографии изувеченных трупов, а так же зимнюю разборку с Лихачём и Шустрым, Пётр старательно избегал сближения; слабая надежда на чью-либо помощь так же удерживала его от решительных действий. Наблюдатели, однако, на помощь не спешили; даже, уже пришедший в себя, Вячеслав подключиться не решался; тогда как, выпавший из его поля зрения, Фокичев, отползая, нащупал в траве арматурный прут и уже готов был пустить его в действие.
Продолжая дразнить Костолома, Пётр старался оценивать обстановку целиком и намерения Фоки показались ему совершенно очевидными.
– Каток, осторожно! – успел выкрикнуть Семёнов.
Получив предупреждение, Вячеслав в последнее мгновение увернулся от металлического прутка, одним ударом уложил Фоку и, устыдившись своей нерешительности, двинулся на Костолома.
Вновь усилился дождь. Измотанные противники старались экономить силы. Вячеславу удавалось лишь отвлекать Костолома, тогда как удары Петра были достаточно точны. Получив очередной удар, Костолом рухнул как подкошенный, однако в то же мгновение от удара прутком по ногам взвыл Катков и бросился на вновь пришедшего в себя Фокичева. Фока успел ударить повторно и замахнулся опять. Спасая Вячеслава от смертельного удара, Пётр устремился к Фокичеву. Выбитый прут упал на Каткова. Семёнов теснил Фоку к плитам, нанося многочисленные удары уже изрядно ослабевшими руками.
Костолом, поднимаясь, занёс руку над Катковым, но, не усмотрев в нём признаков жизни, поднял прут и направился к Петру.
Издали увидев происходящее, к месту драки бежал Борис; он уже готов был броситься на Костолома, но, появившийся откуда-то, Хасанов сбил Бориса с ног. Кувыркнувшись, Борис предпринял ещё один рывок и уже готов был нанести удар ногой по, направленной в Петра, арматурине, но в этот момент второй удар Хасанова настиг его. Падая, Борис рывком оттолкнулся и взмахнул ногой; время вдруг показалось ему каким-то вязким и тягучим; он успел ужаснуться, осознавая без слов, что нанести удар из такого положения – невозможно; в тот же миг какая-то сила, будто пришедшая извне, наполнила его, до боли вытягивая всё тело в нужном направлении. Падение получилось очень жёстким, однако Борис успел заметить, как отклонённый его ударом, стальной прут, пройдя мимо Петра, вонзился в грудь Фокичева.
Пока Костолом матерился, глядя на, сползающее по плитам, тело Фокичева, Борис, не поднимаясь с земли, ударом ноги подбил ноги Хасанова, заставив его совершить полёт с финальным ударом затылком о землю.
Отбросив Петра мощным ударом ноги и выдернув прут из тела Фоки, Костолом повернулся к, ещё не успевшему подняться, Борису. Борис приготовился встретить прут ногой, но удара не последовало.
Костолом вдруг опустил руки, выронил прут и, покачиваясь, повернулся. Позади стоял Игнат.
– Вот теперь – мы уже точно в расчёте, – сказал он и нанёс несколько точных ударов.
Костолом пытался защититься, но, так и не сумев отразить ни одного удара, рухнул на землю.
– Кто желает доложить начальству о драке между двумя осуждёнными?! – громко обратился Игнат к наблюдателям, обводя присутствующих пронзающим взглядом.
Осуждённые начали расходиться; Игнат же принялся помогать Кондрату приводить в чувства Каткова.
С трудом преодолевая боль, Борис помог подняться Петру, после чего тут же попытался съязвить:
– Самое время ментов поматерить, – тебе не кажется?
Испытывая боль даже от дыхания, Пётр не ответил.
Начальство отреагировало на происшествие лишь вялым разбирательством. Версию Игната никто отрицать не стал. Уже через два дня осуждённые вернулись на объекты.
Обрадовавшись возвращению работников, отец Николай попросил привести в порядок газон, однако вскоре предложил Петру прекратить работу, видя, что каждое движение причиняет ему боль.
– Да ладно… Нормально всё, – возразил Пётр.
– Он у нас, видимо, мазохист, – предположил Дмитрий.
– Чем скалиться, лучше усадите его на скамейку, – пусть отдыхает.
– Мы ему даже компанию составим, – заявил Борис, бросая лопату и увлекая Петра к скамейке.
– Почему я вас на службе уже несколько дней не видел? – поинтересовался священник.
– Мы бы с удовольствием… – начал было оправдываться Дмитрий, но, встретив взгляд Петра, принялся выкручиваться:
– У вас там всё непонятно. Вам бы со славянского на русский все тексты перевести.
– Может, для здешнего контингента ещё на «феню» всё перевести?! – возмутился Борис, после чего усмехнулся собственным словам и добавил:
– Представь себе: «В натуре, базарю вам!..»; ну и так далее…
– У меня, вообще-то, словарь имеется…
– «Фени»? – сострил Дмитрий.
– Церковно-славянского… Что не понятно – смотрите, или спрашивайте, если самим лень искать, – спокойно проговорил отец Николай.
– А я думаю, что всё понятно, – продолжил Борис. – К тому же, не это – главное; важно понять – как над собой работать, как самого себя переделывать.