Нашествие
Шрифт:
Асакуса посмотрел на календарь:
– Сегодня 7-е, пятница, довольно быстро!
Полковник сложил в стопку и отодвинул лежащие перед ним бумаги.
– Для продолжения дела по Хабаровску нам нужен, как я уже говорил, подходящий человек из русских.
– Он будет вербовать?
– Нет! Вербовать будем мы. Он должен дать нам несколько стоящих наводок. Дело в том, господин Коити, что в прошлом году Сталин провел широкомасштабную кампанию политических чисток, много людей, в том числе и функционеров высокого уровня, исчезли, пропали, многие расстреляны. В это время мы потеряли связь с нашим источником в штабе ОКДВА. Знаете, что такое ОКДВА?
– Да, это Особая Краснознаменная Дальневосточная армия.
– Хорошо! Ставлю вам «уд», то есть «удовлетворительно». Так вот, наш источник в Хабаровске, назовем его Большой корреспондент, является, или являлся, сотрудником отдела кадров штаба армии. От него мы получали серьезную документальную информацию о возможностях Красной армии, новых вооружениях, направлениях развития инженерного и фортификационного дела, оборудовании укреплённых районов на границе и так далее. Связь осуществлялась через коридор Благовещенск – Сахалян. Туда из Хабаровска от Большого корреспондента приезжал его доверенный, наш агент Старик. Он пересекал границу по официальному каналу как работник Дальгосторга и передавал информацию нашим коллегам из Сахалянской военной миссии. Восемь месяцев назад на обусловленную явку он не прибыл. Наши люди доложили, что Дальгосторг тоже подвергся чистке. Старик остался цел, однако его настоящее положение до сегодняшнего времени нам неизвестно. Не исключено, что он утратил возможность пересекать границу.
– А может, его тоже арестовали или расстреляли?
– Нет, в том-то и дело – наши люди видели его в городе.
– Почему не поинтересовались…
– Мы запретили подходить к нему даже близко, они могли быть под наблюдением НКВД, и тогда – провал, а рисковать Стариком и Корреспондентом мы не имеем права.
– А кого-то направить к Корреспонденту, кроме Старика?
– Он, к сожалению, нам недоступен, это было его главным условием – связь только через Старика. Он очень осторожен, их военная контрразведка работает неплохо. А сам Корреспондент из бывших, то есть из царских офицеров, как это у них называется – красный военспец, а за этой категорией особый контроль. Он в карты проиграл довольно внушительную сумму казённых денег и начал работать с нами, мы его фактически спасли.
Кэндзи внимательно слушал эту непривычно длинную речь и неожиданно спросил:
– Значит, самого Корреспондента никто из наших не видел? А может, его и нет?
Асакуса удивлённо посмотрел на лейтенанта и замолчал, через несколько минут он сказал:
– Это вы, наверное, слишком. Мы об этом думали, но информация, которую он нам передавал, подтверждалась из других источников, поэтому сомнения в его реальности отпали. Сейчас задача – восстановить с ним связь и со Стариком. Это главное. Этого ждёт Токио, господин лейтенант! Кстати, как у вас с прикрытием?
– Всё согласно моему рапорту. С начала учебного года я преподаю в японско-русском институте. Там учится много русских, есть китайцы и японцы. Преподавание позволяет интересоваться чем угодно и не вызывает подозрений, тем более что я в их стране ни разу не был…
Асакуса одобрительно кивнул.
– …хотя и они, многие, тоже на родине не были или были привезены оттуда совсем маленькими, но я заметил, что даже двое русских – это уже целая Россия.
Коити замолчал и посмотрел на полковника.
– Продолжайте! – попросил Асакуса.
– Они говорят только об этом или о чём-то сопутствующем. И что интересно, постоянно спорят: что было бы, если бы было так или не так! Спорят до хрипоты, почти до драки. Среди них, господин полковник, интересно находиться, они, как глухари на току, даже забывают, что я не их, говорят всё, что на душе лежит. Видимо, заряжаются от родителей, которые Россию – ту Россию – помнят хорошо. Но это к слову, извините. Для установления нужных контактов хочу посетить литературный кружок имени поэта «КР», бывшая «Чураевка».
– Вас приглашали? Кстати, «Чураевка» – это совсем не то же самое, что «КР», а знаете, как расшифровывается «КР»?
Кэндзи отрицательно мотнул головой.
– «КР» – это поэтическое общество его высочества великого князя Константина Романова и с «Чураевкой» никак не связано.
Кэндзи понимающе кивнул.
– Так вот, если не приглашали, то вы там будете не совсем к месту. Но продолжайте! Мы ещё об этом подумаем.
– Мне это показалось возможным потому, что я неплохо знаю русскую поэзию.
– Конечно, конечно! Вы же окончили университет «Васэда»?
– Да, у Варвары Дмитриевны Бубновой.
– Слышал о ней! А поэтическое общество «Чураевка» прекратило свою деятельность, там действительно когда-то была обстановка, я бы сказал, очень свободная, для своих, но почти все чураевцы разъехались, «КР», правда, осталось, тут вы правы.
– Здесь Ачаир, организатор и их учитель, он в Харбине.
– Я знаю! Знаком с ним, к сожалению, только заочно. Но он нам, насколько я понимаю, и не нужен.
– Конечно, хоть и бывший царский офицер, но человек далёкий от политики. Я думал, что я смог бы там обзавестись хорошими и полезными для нас связями. Однако я учту ваше замечание, хотя, впрочем, Адельберг там бывает довольно редко, он в основном увлекается американским джазом, играет на трубе…
Кэндзи сказал об этом и тут же пожалел: во-первых, ему нужно было разрешение на посещение кружка, но вовсе не из-за Адельберга… а во-вторых, при упоминании слова «американский» Асакуса сошёл с лица, оно у него заострилось и посерело, он было открыл рот, чтобы сказать что-то гневное, но Кэндзи его опередил:
– Извините, господин полковник, я хотел сказать «англосаксонский». Понимаете, я уже привык общаться с русскими, а они, когда говорят между собой, не стесняются. Они вне политики, то есть вне нашей политики.
– Это и плохо. – Полковник немного успокоился. – Япония и Белое движение должны освободить Россию от коммунистов. То есть они должны думать, что мы поможем освободить и вернуть им их родину… а весь мир от американского засилья.
«Пронесло!» – подумал Кэндзи, но всё-таки сказал: