Нашествие

Пронин Игорь Евгеньевич

Тут-то он, близорукий, и увидел впервые водяного паука. Крупный, шустро бегающий по дну — Клаус сначала принял его за речного краба и затеял охоту. К счастью, едва он ступил в воду, из-под камней во все стороны кинулись еще штук шесть подобных тварей, и естественный испуг горожанина выгнал счастливца на берег. Потом он узнал, что от укуса водянки конечность распухает так, что ей невозможно пользоваться не менее недели.

Клаус осторожно умылся, сел на траву и постарался сосредоточиться. Похоже было, что он не умер, и если все происходящее галлюцинация, то это еще требовалось доказать. Насекомые жалили его с, удовольствием, тело уже обильно покрывали расчесанные полосы. Крупный хищник встретился лишь однажды, но Клаус никого не мог разглядеть толком: без очков, он все видел, как в тумане.

— Я не был на этой планете, бормотал он. — Не Кирра, не Эль-Греко, не Земля. Они куда-то меня закинули. Возврата нет, сказали… Ладно, если это чужой мир, то или мне здесь ничто не угрожает, или меня убили. Когда сдохну — вопрос времени. Если не найду людей. Вместе можно выжить. Построить дом у реки…

Темнело. Клаус пошел к деревьям, чтобы нарвать листьев, и только тут понял, что лес изменился. Там, где он очнулся или появился, было светло, между стволами достаточно пространства, трава кем-то подъедена. Здесь — дикие сплошные заросли. Из-под ног с шуршанием уползло нечто, очень похожее на змею. Клаус отошел в сторону, чтобы не сердить гадов, принялся рвать широкие листья и ухватил рукой какое-то насекомое, зеленое и плоское.

Тварь его не укусила, но напугала. Клаус выронил охапку зелени, отшатнулся и влез затылком в прочную клейкую паутину. Стал выпутываться и увидел спешащего вниз по стволу паука размером с собственную голову. Тут уж он завизжал и кинулся назад, к ручью, на узкую полоску заболоченной почвы.

Змеи, конечно, должны были водиться и здесь. Змеи любят тепло, вспомнил Клаус. Подползут погреться из лучших побуждений, а когда он во сне повернется… Но еще хуже пауки! Клаус крутился на месте, подолгу вглядывался в траву у себя под ногами, стучал палкой, отгоняя невидимых врагов. Это была еле сдерживаемая истерика.

«Нельзя, нельзя! — повторял он себе, но не мог остановиться. — Они же не могли тебя вот так бросить, эти чертовы гуманисты общественные, не могли! Нет такого закона! Если только кто-нибудь узнает… Если хоть один журналист или даже родственники чьи-то…»

Но никто не знал. «Возврата нет». Но так не бывает! Если они смогли послать его сюда, то, значит, есть и способ вернуть! Наверное, это все же колонизация. Но воздух хорош, тепло, разве такие планеты идут колонизировать осужденные на высшую меру?

Стемнело, на небо выкатилась первая из местных лун. Клаусу повезло, в ту ночь он увидел все четыре, сменявшие друг друга как на параде. Такое бывало нечасто, но об этом он узнал гораздо позже. А тогда Клаус топтался у ручья, голодный, усталый, насмерть перепуганный. Ночь кошмара. Под утро он почти уверился, что все же подвергнут наркотической атаке. Эти подонки устроили ему ад! И никто ничего не узнает — бесчувственные тела осужденных лежат в ящиках, как предрекал Ромиль, они не могут подать сигнал бедствия.

Если бы была возможность, доведенный до отчаяния Клаус под утро покончил бы с собой. Но умирать от укусов змей и пауков не хотелось, да и топиться в ручье, полном этих восьмилапых крабов, тоже. Он старался спасти свою жизнь, чтобы умереть не так погано. Может быть, попадется высокая скала или удастся найти крепкую лиану. Клаус представлял себе, как облепят его мертвое, гниющее тело лохматые пауки, как будут драться за клочки его плоти… И заплакал. После дневной жары ночью было холодно, а те листья, что он все-таки добыл, остались в собственности паука.

Утром Клаус уже не думал о наркотиках и ящиках. Какая разница, откуда проистекает реальность, раз уж она так реальна? Крупное многоногое существо свалилось ему прямо на голову, а когда Клаус попытался его сбросить, укусило в бровь. Теперь вдобавок ко всем бедам правый глаз сузился в щелочку из-за опухоли.

Он снова пошел вниз по течению, уже не пытаясь добыть пищу или одежду. Местами заросли вплотную подступали к воде, там пауки перетягивали оставшийся просвет сетями, опускавшимися к самому ручью. Клаус обходил их стороной, отчаянно колотя палкой по стволам деревьев. Пусть все знают, что он храброе, сильное, очень большое животное! Пока это помогало.

Его старания оказались вознаграждены. Когда солнце проделало приблизительно треть своего пути, Клаус вышел к мостику. Сначала он даже не поверил своим глазам, решил, что это тоже гнездо какой-нибудь местной (живности, тем более что мост обильно обтягивала паутина. Но, подойдя ближе, Клаус увидел и шляпки ржавых гвоздей — несомненный знак присутствия разумной жизни, — и уходящую в обе стороны тропинку. Последнюю трудно было не заметить, потому что метров на шесть от деревьев по обе стороны от тропы остались только пенечки. Пять росов, сказали ему потом. «Ордынцы вырубают лес на пять росов от тропы, а вот хороший крестьянин оградит поле не менее чем десятком. Змеи и насекомые не отходят далеко от „своих" пород деревьев, так уж тут все устроено».

Клаус мог пойти на юго-запад или на северо-восток. Он выбрал второе направление, и это было удачей, в противном случае ему предстоял бы многодневный переход через весь Вессен, в Житьему. Туда раз в месяц отправляются отряды Ордена Неба, а навстречу им едут такие же воины с востока. Мегидия, материк, не имеет других сухопутных отношений с Ноосатом, но с некоторых пор Вессенские пущи считаются проклятым местом.

Гораздо сильнее повезло Клаусу потом, когда он увидел впереди людей, потому что это были действительно люди. Люди, а не аборигены, которые убивали любого вышедшего из леса, не подпуская к себе близко. Правда, у длинноволосых, грязных парней с саблями на поясе и арбалетами в руках тоже были раздвоенные языки, но Клаус этого сначала и не заметил. Просто удивился их шепелявому выговору.

— Стой, где стоишь! Не двигайся! Ты понимаешь этот язык?

Клаус кивнул, говорить не получалось: горло свело спазмом. Он не один! Значит, не галлюцинации! Нет никаких ящиков на Кладбище, болтающемся среди звезд. Есть новая жизнь, а какая — еще будет время разобраться.

— Брось палку! Что еще у тебя в руке? — Люди приближались, нацелив на Клауса арбалеты; постепенно он начинал смутно различать лица своих спасителей. — Зачем нес камень, а? Отвечай!

— Тут есть хищники, — выдавил Клаус.