Нашествие
Шрифт:
Граф дождался, пока баржа причалит, и только тогда сошел на берег. Морская стена впечатляла, такую из пушек не пробьешь: пороху столько нет. Пушки лежали тут же, чуть в стороне, у кучи гравия, который несколько воинов быстро разбрасывали лопатами. Остальной отряд во главе с Вешшером уже подбегал к воротам, для разминки на ходу порубав несчастных грузчиков.
— Ишь какой горячий! — вздохнул граф, которого оставили одного его же собственные люди. — Гнать к чертям!
На стене затрубили горны, это случилось даже быстрее, чем Вешшер ожидал. Ворота, конечно, были закрыты — гарнизон
— Паррэ?
— Я здесь, здесь! — Здоровенный парень бежал в горку, слегка уже запыхавшись, на широкой спине он тащил корзину с порохом.
Вешшер замедлил бег, взмахом руки приказав то же сделать бойцам, задрал голову. Похоже, по ним уже стреляли, просто пока робко и неточно. Вот что значит гвардейцы — иштемширские стражники первым делом спросили бы разрешения у Святых Отцов.
Паррэ с двумя помощниками вырвался вперед, подбежал к самым воротам к уложил корзины. Прибывшие с графом бойцы залегли на дороге, остальные поглядывали на Вешшера.
— Ложись! — махнул рукой он. — И проредите вон тех арбалетчиков на стене, а то они вас продырявят.
Граф все еще оставался в порту, наблюдал за бомбардирами, выкапывающими из гравия заряды. Маленькие пушки, пищали, уже тащили к воротам, а вот за большими придется вернуться. Тупые аборигены — их собственная смерть лежала на самом виду, а они и не почесались! Вешшер хохотнул, немного опьяненный началом боя, и тут же рядом с ним высек искру из камня пущенный со стены болт. Кто-то уже стонал, схватившись за ногу, стрельба становилась гуще. Но атори отвечали еще слаженнее, сверху доносились крики боли.
Заряды уложили, у ворот остался только старший бомбардир. Паррэ наконец поджег фитиль и, пригибаясь к самой земле, стремглав побежал к товарищам. На всякий случай Вешшер присел на одно колено — еще не хватало, чтобы влетел в лоб случайный камень!
Вешшер надеялся, что взрывом сорвет засовы или хотя бы просто расколет, перекосит створки. Но несколько больших корзин пороха поработали еще лучше, ворота просто упали внутрь, сорванные с железных петель. Где-то там, в глубине крепостного двора, стоят деревянные тележки, набитые камнями, их при осаде полагается подкатить к воротам и сломать оси, но гвардейцы, как Вешшер и предполагал, этого не сделали.
— Ну?! Вперед!
Атори, опасливо жмурясь, побежали к густым клубам сизого дыма, а сверху все сыпался гравий. Зато болты больше не летели, гарнизон, впервые увидевший работу пороха, впал в оцепенение.
Командовать особо не требовалось: свои бойцы давно знали, что нужно делать, а пришедшие с графом будут смотреть на них. Закашлявшись в воротах, Вешшер вбежал во двор, сморгнул слезу и направился к лестнице, ведущей на стену. Атори уже взбегали на нее, стреляли вверх, и неплохо стреляли: один гвардеец свалился Веш-шеру чуть ли не на голову.
— Вперед, вперед! — подбадривал их Вешшер, а сам все оглядывался.
План не врал: вот двор, за ним хозяйственные постройки,
Снова рядом щелкнул болт — кто-то стрелял из окна продуктового склада. Вешшер опомнился, побежал вслед за своими по лестнице. Зубцы на стене защищали только от нападения снаружи, но атори не остановились здесь, а разошлись в обе стороны, сметая сопротивление имперцев у караульных башенок.
— Паррэ! Что ты тут делаешь?! — Вешшер увидел, что его главный канонир топором разбивает дверь в высокую Портовую башню. — Без тебя справимся, возьми человек двадцать и отправляйся за пищалями, весь порох, шрапнель тащите сюда! Гранаты и большие орудия потом. Эй, не расходитесь по стене, все в башни! Скоро нас попробуют выкурить!
Когда командир протиснулся через не выбитую, а разрубленную топором толстую дверь, бой шел уже наверху. Под ногами лежали двое атори, кто-то всадил в них болты сразу, едва они вошли. Через узкую бойницу Вешшер посмотрел вниз и увидел Паррэ, который гнал едва ли не половину отряда за орудиями. Бойцы шли неохотно, часто оглядывались. Еще бы, только-только ввязались в бой — и уже все?
«Нет, не все, продолжение получите через полчаса, когда имперцы разберутся, что происходит…— Вешшер мысленно подвел итог: Захвачены Портовая башня и две караульные башенки, пушки и порох в порядке… Все хорошо. Может быть, даже хватит времени сразу установить большие орудия, затащить порох. Хорошо бы со всем закончить, пока имперцы не пошли на штурм…»
Когда бомбардиры, тащившие пищали, разминулись с командой Паррэ, на дороге вдруг остался один только граф. Старик шел не спеша, разглядывая из-под руки стену. Почему-то Вешшер отшатнулся от бойницы. Бой наверху стихал, на лестницу капала чья-то кровь. А как ее различишь — чья? Красная… Он нагнулся, подобрал арбалет убитого воина и положил его на край бойницы.
— Значит, ты думаешь, Лец, что я плохой организатор? Может быть. Зато импровизирую хорошо.
Он попал с первого раза, но на всякий случай всадил в уже упавшего графа еще один болт, после чего тут же отшвырнул арбалет. Лецу надо быть очень большим счастливчиком, чтобы выжить после двух таких ран, — Вешшер всегда стрелял недурно.
— Будет мне кто-нибудь докладывать или нет?! — заревел Вешшер на всю Портовую башню. — Что там?
— Двое заперлись! — ответили сверху. — Ничего, достанем.
— Графа Леца, кажется, ранили! — взволнованно крикнул другой голос. — Вон он, я по шляпе узнал… Или даже убили!
У Вешшера отлегло от сердца. Он посмотрел в бойницу. Граф не шевелился.
— Его осмотрят бомбардиры! Спускайтесь, надо помочь им втащить малые пушки на стену, а со склада какая-то сволочь бьет из арбалета!
Издалека донесся слабый грохот — это взорвали ворота в Старый город. Теперь Чакар зажат двумя отрядами, пусть и маленькими, в клещи. Гвардейцам придется воевать на два фронта. Но Вешшер надеялся, что они пойдут отбивать Портовую башню, — уж очень хотелось посмотреть, что могут сделать со строем имперцев две набитые обрубками гвоздей пищали.