Шрифт:
Петр Григорьевич Григоренко
(1907-1987).
НАШИ БУДНИ, или рассказ о том,
как фабрикуются уголовные дела на советских граждан,
выступающих в защиту прав человека.
Записки
От издательства
Предлагаемая нашим читателям книга генерала Петра Григоренко - один из примечательных документов нашего времени. Среди многочисленных документов Самиздата эта книга особенно сильно освещает две характернейшие черты современной действительности в СССР: жестокое подавление в этой колониальной империи основных гражданских и национальных прав и одновременно - невозможность для властей сломить дух сопротивления граждан СССР.
Петр
За мужественное выступление на партийной конференции Ленинского района города Москвы в 1961 году, выступление, в котором он подверг критике нарастание нового культа личности в СССР, его удалили из Академии и выслали на Дальний Восток со значительным понижением в должности. В 1964 году его арестовали и определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР направили на "излечение" в специальную (тюремную) психиатрическую больницу. После освобождения в 1965 году, Григоренко стал активным участником правозащитного движения, выступал против интервенции в Чехословакию в августе 1968 года, а также в защиту национальных прав нерусских народов, в частности крымских татар. В 1969 году Григоренко снова арестовали и в течение последующих пяти с лишним лет держали в тюрьме и спецпсихбольнице. Несмотря на это, он после освобождения снова в рядах деятелей движения сопротивления. В частности, он один из основателей Московской общественной группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений 1975 года и постоянный активный участник работы этой группы.
Ген. Григоренко по национальности украинец, но большую часть своей жизни провел в России, среди русских. Однако, когда в декабре 1976 года создалась Украинская общественная группа содействия выполнению Хельсинкских соглашений, он сейчас же присоединился к ней. По своим убеждениям Григоренко, участник диссидентского движения в России в течение многих лет, всегда представлял демократическое крыло этого движения. Что же касается отношения к национальному вопросу в СССР, то он стоит на позициях государственной самостоятельности Украины и других нерусских народов и их сотрудничества с самостоятельной демократической Россией.
Издательство Сучаснисть
От автора
В феврале 1977 года арестованы мои друзья и соратники: руководитель Фонда Солженицына по оказанию помощи советским узникам совести и их семьям и член Группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР писатель Александр Гинзбург; руководитель этой же Группы, член-корреспондент Армянской Академии наук, физик Юрий Орлов; руководитель Украинской группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений и член советской группы "Международной Амнистии", выдающийся украинский поэт, писатель-фантаст и философ Микола Руденко; член этой же Группы - учитель Олекса Тихий. Несколько раньше, в декабре 1976 г., схвачен на улице и заключен в психиатрическую больницу № 3 г. Ленинграда член Инициативной группы по правам человека - Владимир Борисов.
Никто из них, даже по советским законам, не совершил и не мог совершить никаких преступлений. И арестовавшие их власти об этом знают. Это подтверждается хотя бы тем, что публикации об этих людях, данные в советской печати накануне и после ареста, представляют собой чистейший вымысел, грязную и бессовестную клевету. Из чего видно, что им грозит жестокая расправа. Им будут состряпаны фальсифицированные дела, и по этим делам специально подобранные судьи в закрытых судебных заседаниях, лицемерно именуемых "открытыми", вынесут жестокие, бесчеловечные приговоры. И, я думаю, этим процессом власти хотят положить начало более массовым репрессиям против критиков строя.
Исходя из анализа аналогичных дел в прошлом и используя ставшие известными нам данные о подготовке процесса над моими друзьями, я решил рассказать широкой общественности о том, как осуществляется "правосудие" над инакомыслящими. Особенно подробно расскажу я, как готовится и будет продолжать готовиться данный процесс.
17 марта 1977 г. П. Григоренко
1. Тревога!
Утром 2-го февраля 1977 года жену мою разбудил телефонный звонок.
– Зинаида Михайловна, - послышался голос писателя Владимира Корнилова.
– Вы видели сегодняшнюю "Литературку"?
– Нет.
– Ну тогда постарайтесь взять ее раньше Петра Григорьевича, прочтите 14-ю страницу и решите, стоит ли ему показывать.
Жена сразу же поняла, что опубликована еще какая-то грязная клевета и наши друзья, зная мою болезненную реакцию на всякую печатную мерзость, хотят оградить мое больное сердце от опасного стресса.
Но далеко не все можно и следует скрывать. Через полчаса мы уже прочли письмо А. Петрова (Агатова), озаглавленное "Лжецы и фарисеи".
– Гинзбурга решили арестовать, - сказала жена.
– Так подло клевещут только в таких случаях. Надо что-то предпринимать. Поезжай к Юре (Орлову Ю.Ф.). Посоветуйтесь.
Юрия Федоровича я нашел на квартире у Валентина Турчина. Здесь же находились члены Группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений Людмила Алексеева и Анатолий Щаранский. Договорились немедленно провести пресс-конференцию на квартире у Гинзбурга.
Корреспонденты собрались около 14.30. Основным было сообщение А. Гинзбурга о деятельности Фонда Солженицына по оказанию помощи политзаключенным и их семьям. Было доложено, что за два года деятельности Фонда в трудных условиях удалось оказать помощь примерно 700 единицам (за единицу принимается заключенный и его семья) на общую сумму около 270 тысяч рублей. Из которых около 70 тысяч поступило от добровольных пожертвований из Советского Союза. Оказанную материальную помощь трудно переоценить, поскольку семьям политзаключенных чинятся всевозможные материальные утеснения. Но не меньшее значение имела моральная поддержка, являвшаяся следствием материальной помощи и встречи с друзьями, осуществлявшими ее. Нередко оказание помощи приходится тщательно скрывать, т. к. власти на местах оказывают давление на лиц, получающих помощь от Фонда Солженицына.
Следует особо подчеркнуть, что те, кто хранит средства Фонда, распространяет и доставляет помощь, ничего для своих расходов из фонда не получают. Даже Александр Гинзбург, которого никто в мире не осудил бы, если б он с разрешения фондо-держателя получал какое-то жалованье за свою огромную и ответственную работу. Но он настойчиво отклонял подобные наши советы и продолжал зарабатывать на семью собственными руками. Его не брали на работу, а взявши вскоре увольняли. Но он никогда не падал духом. Пользуясь своей профессиональной разносторонностью, он зарабатывал хлеб свой по трудовым соглашениям.