Наши крылья растут вместе
Шрифт:
— Это все что я хотел сказать. Остальное решайте сами, но имейте ввиду, что люди ждут шоу, мастер — класс. Надеюсь, вы меня не подведете.
Он кивнул и люди начали вставать со своих мест. Оливия быстро поднялась со стула и направилась к выходу. Больше не было сил находиться в этом месте. Сейчас она придет в свой номер, уткнется в подушку и разревется.
Взглядом Даниэль проводил ее до двери, делая шаг в ее направлении, но второй пилот его остановил:
— Я Патрик Лайт, твой второй пилот, — молодой человек, тот самый который улыбнулся Оливии, протянул Даниэлю руку, — очень рад с тобой
Даниэль кивнул, пожимая ее, слыша, как хихикают девушки, наблюдая за этим и явно ожидая от них внимания.
— Я тоже рад, — быстро произнес он и направился к выходу, догоняя Оливию:
— Я довезу тебя до дома.
Она не сбавила шаг, скорее прибавила его:
— Ради бога, избавь меня от этого.
— Послушай, — он схватил ее за руку, останавливая, — мне плевать на тебя и на твой дурацкий характер, но ты можешь быть немного полюбезней?
У нее вырвался нервный смешок, она даже прикрыла рот рукой, смотря ему в глаза, не понимая — ей плакать или смеяться. Нет, ей надо дойти до номера и разревется там, а не перед этим уверенным в себе пилотом:
— Ненавижу тебя, — она вывернулась из его хватки и вновь направилась к выходу из аэропорта.
— Взаимно, — вздохнул он, доставая ключи от машины. Завтра будет тяжелый день. Терпеть ее придется очень долго.
Он направился на парковку к своей машине, открывая ее. Но впереди еще вечер и ночь. Вполне хватит набраться сил.
Оливия вышла на улицу, чувствуя аромат цветов. Солнце уже почти село, но жаркий воздух был насыщен им на всю ночь. Она набрала полные легкие воздуха.
Резкий звук тормозов рядом заставил открыть глаза и выдохнуть. Серый Мазерати перегородил ей дорогу. Стекло окна опустилось и вновь Даниэль Фернандес произнес:
— Садись.
Она даже не сразу узнала его, сидящего в такой машине. Медленно оглядев ее от капота до багажника, в голове зарождался план. Обойдя машину, Оливия открыла дверь и села рядом с Даниэлем, пристегиваясь ремнем безопасности. Ну раз он так хочет ее отвезти, пусть везет. Он еще пожалеет об этом. Улыбнувшись, она произнесла:
— Поехали.
— Где ты живешь?
Посмотрев из окна машины на свою гостиницу через дорогу от аэропорта, она уже праздновала победу над ним:
— Не помню название улицы. Поезжай прямо, я буду говорить по ходу дороги.
Даниэль пожал плечами и выехал на главную дорогу, удаляясь от аэропорта.
— Вижу пилоты в "Arabia Airline" получают достаточно, — тонкий намек на его машину. Но она еще не видела его дом. Достаточно получает он, потому что работает все время в небе, редко бывая на земле. На кой черт ему такой дом, если он постоянно пустой? Даниэль не знал. Но этот пустой дом его раздражал даже больше чем Оливия.
— Я много работаю, — однозначно ответил он, — куда дальше ехать?
— Прямо. Я скажу, когда свернуть.
Город постепенно окутывал вечер и огни больших зданий главной улицы, начинали включать свою подсветку, погружая Дубай в неон. Проносясь между длинных башен, Оливия зачарованно смотрела в окно, пытаясь разглядеть каждую делать их очертаний. Можно забыть, что ты находишься в центре пустыни и наслаждаться оазисом, сделанным руками человека. Но Дубай разный, как все на планете, он многогранен, в нем смешиваются запахи дорогого парфюма с мусором, тлеющим на жарком солнце. Здесь есть место всем: бедным и богатым; здесь люди зарабатывают деньги, рискуя жизнью; здесь перемешались все религии; здесь каждый ищет себя и выживает сильнейший.
Сейчас они ехали по дорогому Дубаю, куда сливаются туристы со всего света, где самое единственное в центре самого роскошного. Бурж Халифа…Оливия затаила дыхание, смотря в окно Даниэля, абсолютно не обращая внимание на него самого. Она так редко бывала здесь, занятая учебой, что сейчас готова ехать с самим дьяволом среди этого рая.
Дубай ночью особенный — красивый, яркий, цветной. Она часто наблюдала из окна самолета за проносящимися пейзажами этого города, но ехать среди этой красоты и видеть ее вблизи, было волнующим зрелищем.
— Долго еще?
Конечно ему надо было все испортить.
— Я скажу, когда свернуть.
Она еще не доехала до конца города, она еще не набрала в себя дыхание ночного Дубая. Редко выпадает шанс совершить по нему экскурсию на Мазерати совершенно бесплатно. Ценой ее нервов конечно, ценой встречи с мамой и Лондоном, но на какое — то время — это стало не важно.
Длинные башни сменялись двухэтажными особняками— районом для богатых местных жителей. Здесь она точно не могла жить, но Даниэль ехал молча, и она расслабилась, наблюдая за пролетающими картинками малых зданий. Вдалеке показался самый красивый отель Бурж аль Араб, сверкая подсветкой, он манил ее своей красотой, и Оливия залюбовалась им, мысленно представляя себя там. Куда бы не коснулся ее взгляд— всюду были неоновые огни, которые через несколько минут начали оставаться позади.
— Ты живешь в другом эмирате? — Наконец нервно произнес Даниэль, видя, что она не собирается говорить ему куда сворачивать.
— Ой, — наигранно вскрикнула она, — мы проехали поворот. Возвращайся обратно.
— Обратно? — Не понял он, — какой поворот тебе был нужен?
— Я скажу, разворачивайся обратно и поезжай прямо.
Он так устал, что согласился ехать обратно, развернув машину. В другую сторону города уже скопилась большая пробка— люди возвращались с работы. Дубай и пробки— две вещи которые дополняют друг друга. Но даже просто сидеть в стоящей машине Оливии было интересно, наблюдая за людьми. Она боялась посмотреть на Даниэля. Боялась засмеяться при виде него. Поэтому отвернулась, смотря в свое окно. Они ехали медленно, останавливаясь через каждый километр. Оливия слышала, как он зевнул и сделал музыку погроме, видимо, чтобы совсем не уснуть. На секунду ей стало его жаль. Но вспомнив про несбывшийся Лондон, она решила, что сделала все правильно.
Через сорок минут он наконец обратился к ней:
— Долго еще?
— Нет, нет, вот сейчас сворачивай направо! — Вскрикнула Оливия и указала вправо на здание аэропорта.
Даниэль даже проснулся от увиденной картины, свернув направо и резко затормозив, он закричал:
— Это же аэропорт! — Он повернулся к ней, сверля ядовитым взглядом.
— Я живу в гостинице, напротив.
— Ты делала из меня дурака два часа! Ты чокнутая!
Оливия быстро открыла дверь и выбежала на улицу. Ее пробирал смех. Она не могла сдержаться, пытаясь его заглушить ладонью. Она видела, как Даниэль вышел из машины, но ей было все равно. Она слышала, как громко он захлопнул за собой дверь. Другая бы вздрогнула, но Оливия наконец рассмеялась. Ее смех — ее нервы и победа над ним. Она готова была прыгать от радости, что наконец сделала из него дурака.