Наши за границей. В гостях у турок. Юмористическое описание путешествия супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых через славянские земли в Константинополь
Шрифт:
– Чем могу вам быть полезным?
Посетитель слегка откашлялся, поставил свой портфель себе на колени и начал:
– Сейчас узнав внизу гостиницы о приезде из Петербурга вашего превосходительства, решаюсь просить у вас на несколько минут аудиенции для краткой беседы с вами. Позволите?
– Сделайте одолжение.
Николай Иванович еще выше поднял голову, оттопырил нижнюю губу и стал барабанить пальцами по столу.
– Не скрою, что хочу воспользоваться беседой с вами для ознакомления с нею читателей нашей газеты, – сидя поклонился посетитель.
–
– Изволите ли видеть… При настоящем перемене режима в Болгарии и при повороте жизненного течения ко всему русскому мы считаем каждую мысль, каждый взгляд, поведанные нам русским сановником, достойными опубликования.
При слове «сановником» Николай Иванович не удержался и сделал звук «гм, гм». Но он боялся, что Глафира Семеновна выдаст его и крикнет: «Какой он сановник! Напрасно вы его принимаете за сановника!» – а потому обернулся и бросил на нее умоляющий взгляд. Глафира Семеновна сидела за другим столом серьезная и слушала.
– Итак, позвольте мне начать вас немножко интервьюировать? – продолжал сотрудник болгарской газеты.
– Пожалуйста, пожалуйста, – кивнул ему Николай Иванович.
– Вы в Болгарии в первый раз?
– В первый раз.
– Какое впечатление произвела на вас при вашем въезде наша обновленная Болгария? После известного поворота мы ее называем обновленной.
Сотрудник умолк, поправлял на носу очки и ждал ответа. Николай Иванович не знал, что отвечать, и соображал. Наконец он произнес:
– Вы хотите что-нибудь о русском влиянии?
– Да-да… Что-нибудь вроде этого. Какие, например, ваши взгляды на нынешнее положение Болгарии?
– Как вам сказать… Меня вот, например, удивляет, что при таком русском влиянии, какое существует теперь, у вас до сих пор нет русских самоваров в гостиницах. Вот, например, сейчас я заказываю чаю с самоваром, и мне отвечают, что здесь, в Софии, в гостиницах самоваров нет, и подают вот этот дурацкий чайник вместо самовара, медный чайник у нас в России всегда стоит на плите. Согласитесь, что это странно! Не правда ли?
И Николай Иванович пристально посмотрел на сотрудника болгарской газеты, ожидая от него ответа.
XXIII
Сотрудник болгарской газеты в свою очередь подумал, что` ему отвечать относительно отсутствия самоваров в болгарской гостинице, и сказал:
– Видите ли, русские самовары, по моему мнению, оттого в Болгарии не прививаются, что здесь вообще мало чаю пьют и есть семьи, которые совсем не знают чаю.
– Да что вы! – удивился Николай Иванович. – Так что же они пьют?
– Кофе, пиво, шипучую воду, простую ключевую воду с вареньем. Наконец, состоятельные классы – вино. Мы имеем прекрасное вино.
– Как во Франции и Германии?
– Да, как во Франции и в Германии, ваше превосходительство.
– Так какое же это русское влияние! Какой же это поворот к русскому, о котором кричат газеты! – воскликнул Николай Иванович. – По-моему, уж подражать так подражать! Сливаться так уж сливаться во всем, даже в мелочах.
– Отлично понял, ваше превосходительство, – кивнул сотрудник болгарской газеты. – И совершенно с вами согласен. Это вполне верно с вашей стороны. Так, по всем вероятиям, и будет в Болгарии, когда эта младшая славянская сестра совсем сольется духом с своей старшей сестрой. Но ведь у нас пока только еще началось сближение.
– Пора, пора… – покачал головой Николай Иванович. – Давно пора. И если вы пишете в болгарских газетах, то я советовал бы вам поскорей написать самую громоносную статью о самоварах, где вы должны настаивать, чтобы каждая гостиница Болгарии выписала бы из России не менее трех самоваров.
– Постараюсь, – с улыбкой поклонился сотрудник болгарской газеты, сделал маленькую паузу и продолжал: – Но я хотел бы вас спросить, какого мнения вы держитесь относительно политического состояния Болгарии в настоящее время?
– Политического? – протянул Николай Иванович и не знал, что отвечать. – Политика, знаете, темное дело… Политика – это такая вещь… Впрочем, все это похвально, что вы теперь делаете, похвально…
– Ну а что говорят об нас у вас в высших сферах?
– Да что говорят… Ничего не говорят. А о самоварах-то вы подумайте. Ах да… – спохватился Николай Иванович. – А квас? А кислые щи у вас есть в Болгарии? Я ведь вот только сегодня утром приехал и не успел еще ни с чем ознакомиться.
– Нет, квасу и кислых щей у нас не делают, – отвечал сотрудник.
– Странно, по меньшей мере странно! Ведь сближение-то начинается с мелочей. Да такие славянские напитки вовсе и не мелочи. Это ведь вас турецкое иго отучило. Сначала турецкое иго, а потом Баттенберг, Стамбулов с своим западничеством. Скажите, стало быть, у вас здесь в ресторанах нельзя и ботвиньи потребовать? Вы знаете, что такое ботвинья?
– О да… Я жил в России. Я учился в Одессе, слушал там лекции в университете и сколько раз ел ботвинью.
– Так неужели здесь нельзя получить ботвиньи? – еще раз спросил Николай Иванович.
– Нельзя. Здесь венская кухня. Наши болгарские повара также учились у венцев. А главное, здесь квасу нет.
– Но отчего же после такого поворота ко всему русскому вы не выпишете из Москвы хорошего квасовара, хоть только для Софии? Он и научил бы ваших болгар квасоварению.
Сотрудник пожал плечами:
– Как вам сказать?.. Действительно, у нас многого еще не хватает.
– А вы укажите в газетах. Вот вам и еще сюжет для громоносной статьи – квас. Конечно, это дело городской думы. Прямо требуйте у думы, чтобы был выписан из Москвы квасовар для городского хозяйства. Пусть город устроит школу квасоварения. Ведь у вас, я думаю, если уж такой антагонизм существует, то и селянки на сковородке получить в трактире нельзя?