Наши за границей
Шрифт:
Тут уж я не выдержал: «А рот у него есть?»
«Рот есть! Знаешь, сколько он болтает, иногда ему говоришь: „Хватит болтать, давай я скажу!“, а он – нет, говорит, и все. Его за руку дергаешь, а он все равно болтает».
«Как это за руку? – поймал я дочку на слове. – Ведь у него рук нет!»
«Ну да, нет! Ну так за плечо».
«Ну а как твой друг в школу приходит, если у него ног нет?»
«Его привозят, за парту сажают, а дальше он сам: ручку и тетрадь из портфеля достает и
«Как же он пишет, ведь у него рук нет?»
«Знаешь, папа, я тебе так скажу: когда есть, а когда и нет. Как 2 и 3 сложить, так рук у него нет, а как самолетик сделать и во время урока запустить, так есть».
«Ну а с ногами то же самое, – подхватил я. – Как в школу идти, так ног у него нет, а как побегать во дворе с тобой или в мяч поиграть с мальчиками, так наверняка есть!»
«Правда! Откуда ты все это знаешь?» – дочь посмотрела на меня удивленно.
«Я сам был таким мальчиком, когда был маленьким», – ответил я серьезно, и мы засмеялись.
Через несколько дней после этого разговора я вижу: сидит моя дочь в своей комнате за столом и делает уроки. На столе перед ней старый облезлый заяц, и она ему говорит: «Эх ты, в школу ходить не хочешь и поэтому не знаешь, что корова через два „О“ пишется: КОРОВА, а не КАРОВА. Ну и что, что у тебя рук и ног нет, голова же у тебя есть, мог бы ходить и учиться. Вот я же хожу».
Потом моя дочь посмотрела на зайца и говорит: «Знаешь, заяц, скоро у меня дети будут!»
Тут я, конечно, не выдержал: «Откуда у тебя дети будут?» – сказал я громко, встал с дивана и направился через открытую дверь в комнату дочери.
Дочка обернулась и объяснила: «Как откуда? У всех женщин бывают дети, а учительница сказала, что скоро мы все станем женщинами, а мальчики – мужчинами».
Я облегченно вздохнул. Дочка стала дальше делать уроки, она больше не разговаривала со своим зайцем. Я постоял немного и ушел. Вскоре я опять услышал, что дочка разговаривает с зайцем, но я уж не стал прислушиваться, друг – все же дело интимное.
Ночью я разбудил жену и сказал: «Слушай, не завести ли нам еще одного ребенка?»
Она открыла один глаз и посмотрела на меня.
«Скучно как-то», – пролепетал я.
«Сначала зарплату увеличь, – сказала она. – А потом, это тебе скучно, потому что ты в магазины не ходишь, не готовишь, квартиру не убираешь, ничего по дому не делаешь».
«Но я пол пылесошу и белье стираю», – начал оправдываться я.
«Стиральная машина стирает, а не ты».
«Ну я с дочкой на лыжах катаюсь, а летом мы с ней в лес ходим».
«Ну, допустим, в лес мы вместе ходим, – сказала жена и повернулась на другой бок. – Скучно, видишь ли, ему!»
Так я от своей жены ничего не добился.
Ну скажите, почему с дочкой
Кен Роади
– Вы позволите присесть? – спросил человек приятным баритоном и, не дожидаясь моего «конечно», сел рядом.
Я подвинулся, освобождая правую сторону скамейки.
– Ну что вы, я не такой большой, – мужчина уселся поудобнее и поставил рядом с собой сумку. – Жена говорит, что я «еще в меру упитанный мужчина», – и вдруг неожиданно: – Вы этого не находите?
– Нахожу, – ответил я, и мы оба засмеялись.
Мимо прошла молодая мама, правой рукой она толкала коляску, в левой держала телефон и что-то быстро говорила. Мальчик выглянул из коляски и помахал нам рукой.
– У меня завтра, – мужчина повернулся ко мне, – в 10 утра деловая встреча в Манхэттене. Я прилетел на день раньше, чтобы походить по Брайтон-Бич. Все мои знакомые говорят: Брайтон – неповторимое место… Извините, не представился. Борис.
Я пожал протянутую руку:
– И как, не разочаровались?
Борис улыбнулся:
– Еще не успел.
– До вечера еще далеко, успеете.
Мы оба засмеялись.
В этом человеке было ощущение успеха, но не того, который мы, люди интеллигентные, называем «из грязи в князи», в нем была открытость, жизнелюбие и здоровье – да-да, здоровье, и еще притягательность, которую в Америке называют харизмой.
– Здесь, на Брайтоне, – Борис взял в руки сумку, – осколок мира, из которого я уехал в 1987 году, до распада Советского Союза, и поэтому всех ужасов 90-х не пережил. Знаю о них только из рассказов друзей.
Он достал из сумки кулек:
– Угощайтесь, пирожки домашнего изготовления.
– В гастрономе купили!
– А вы откуда знаете? – удивился Борис.
– Откуда? Моя соседка по дому их готовит и всегда, прежде чем отнести в магазин, заносит мне парочку. Вот этот, – я взял лежащий сверху, – с картошкой, яйцом и луком, а вот тот, – я показал пальцем в кулек, – с мясом, рисом и зеленым лучком. Очень рекомендую.
Борис взял пирожок:
– А откуда вы знаете, ведь они неотличимы?
– Я тетю Нину уже двадцать лет знаю.
Борис взял следующий пирожок:
– Знаете, действительно вкусно. Надо было взять больше. Когда я в магазин заходил, дедок (он на стуле перед магазином сидел) сказал мне: «Мужчина, возьмите обязательно пирожки, не пожалеете».
– А, – засмеялся я, – это дед Мирон. У него с Ниной бизнес такой: она печет, а он рекламой занимается.
Съев пирожки и вытерев губы салфеткой, которую продавец не забывал вложить в кулек, Борис посмотрел по сторонам.