Наши задачи -Том I
Шрифт:
3. Цифры Сталина, исчислявшего в 1945 году военные потери (убитыми и пропавшими без вести) в 5,3 миллиона, а в 1946 году показавшего цифру в 7 миллионов (павшие, погибшие от оккупации и от «остарбайстерства»), – представляются нам совершенно недостоверными, т. е. преуменьшенными. Цифра в 7 миллионов определяет, вероятно, одни военные потери. Исчисления германского штаба, передававшиеся по радио в ноябре 1944 года, являются, конечно, хвастливо и пропагандно преувеличенными: 13 миллионов убитых и 18 миллионов раненых (будто бы).
4.
5. Мы не знаем, какое число «остарбайтеров» погибло в Германии. Не забудем, что их увозили после облав – еле одетыми и держали на голодном полупайке.
6. Мы знаем, что НКВД во время реоккупации русских территорий расстреляло множество мнимых «коллаборантов». Но – сколько их погибло?
7. Мы знаем, что во время осады Петербурга германцами погибло от голода и холода около 1 миллиона людей.
8. Повышенная смертность имела место среди всего принудительно, наспех эвакуируемого и кое-где, кое-как поселяемого русского коренного населения (1941-1945).
9. Расстреливались и гибли выселяемые немцы Поволжья и Украины, крымские татары, карачаи, чеченцы, ингуши. Но – сколько их погибло?
10. Во время войны террор НКВД, как всегда во время опасности, усиливался вдвое.
11. Все время гибли жертвы большевиков в концлагерях, которые исчисляются и ныне в 10 миллионов человек (оптимизм Н.С. Тимашева, допускающего не свыше 4 миллионов, нам непонятен; данные Б.И. Николаевского гораздо серьезнее).
12. Во время войны неизбежна была пониженная рождаемость, на счет которой Тимашев относит некомплект в 11 миллионов.
13. Наконец, нам невозможно определить, хотя бы приблизительно, каков был за это время перевес эмиграции над иммиграцией.
Возможно, что история никогда не узнает убыль населения по всем этим статьям в отдельности. Во всяком случае, эта убыль была огромной, исторически небывалою и неслыханною.
Экономист Лоример исчисляет население советского государства на 1946 год в 188 миллионов (новый некомплект признается этим в размере 28 миллионов).
Советский статистик Александров назвал цифру в 193 миллиона (некомплект в 23 миллиона).
Перешедший к большевикам экономист Марков назвал (из Парижа) цифру в 197 миллионов (некомплект в 19 миллионов). Н.С. Тимашев указывает на то, что оба они не указали ни дату этих цифр, ни способа их исчисления.
Прокопович С.Н., исходя из числа советских избирателей (по спискам 1946 года) в 101,7 миллиона и принимая, что процентное отношение числа избирателей к общему числу населения (56,35 %) сохранилось и в 1946 году, исчисляет население Советии в 180,5 миллиона (новый некомплект признается этим в 35 – 36 миллионов).
Тимашев Н.С. делает интересную попытку исчислить население Советии по возрастам: старший возраст по избирательным спискам 101,7 миллиона, 4 миллиона «лишенцев» (?), 39 миллионов школьных подростков и 36 миллионов малолетних. Это дает цифру в 181 миллион жителей (новый некомплект в 37,5 миллиона).
Все это – только за годы второй мировой войны. Присоединяя этот новый некомплект к прежнему в 36 миллионов, мы получим чудовищную сумму в 72 миллиона жизней. Это – цена революции.
К этому необходимо добавить следующее.
Как С.Н. Прокопович, так и Н.С. Тимашев принимают советские данные всерьез и на доверие. Такое доверие обнаруживается, напр., в словах Н.С. Тимашева, что «точный ответ» на вопрос о численности русского населения даст только «новая перепись» в Советии (с.200). Это доверие к правдивости публикуемых советских исчислений, после тридцати лет наблюдений за советской политикой и за ее пролганностью, – представляется нам удивительным и, по меньшей мере, неосторожным. Во всяком случае, это доверие делает все их подсчеты оптимальными.
Но если принять это оптимальное число – 181 миллион – как условную отправную точку, то из него надо будет вычесть население аннексированных (в 1939-1945 гг.) территорий (24,3 миллиона), чтобы получить число оставшегося коренного советского населения, подсчитывавшегося в январе 1939 года. Оно составит 156,7 миллиона оставшихся от «официально» объявленных тогда 170,5 миллиона. И вот, допустить, что коренное советское население потеряло за эти ужасные годы 1939, сент. – 1946, сент. по всем перечисленным статьям прямого жизнелишения всего 14 миллионов, – мы не можем.
Не забудем, что все эти исчисления построены на пропагандных и не внушающих доверия советских «публикуемых» данных. Серьезных и обоснованных статистических подсчетов добросовестного и научновероимного характера у нас нет и не будет до тех пор, пока во главе России не станет русское национальное правительство. До тех пор мы все вынуждены будем гадать и должны быть готовы к тому, что в России на 1946 год не окажется и 181 миллиона жителей.
Не забудем еще, что благоденствие народа определяется не только числом непогибших людей, но особенно их питанием, здоровьем, нервным и душевным состоянием, жилищем, одеждой, положением семьи и детской духовной свободою, радостью труда, культурным, моральным и религиозным уровнем жизни.