Насилие истиной
Шрифт:
— А теперь? — не удержался от каверзного вопроса Кирилл.
Марианна иронично посмотрела на него.
— И теперь! Я не скрываю, что мне нравится, когда Москва сверкает афишами с моей улыбкой. Мне нравится, когда Тверскую украшают растяжки, на которых огромными буквами написано: «Марианна Горсткова». Мне нравится моя слава! Так вот, — вздохнула она после паузы. — Тогда подумала: «А не все равно? Ну, со старым, толстым мужиком или с теткой? Закрыть глаза, вытерпеть, а иначе не дадут петь, загонят в клубную самодеятельность…» А Сима вроде и не уговаривала, просто рассуждала сама с собой о предстоящем концерте, о новых эстрадных программах на телевидении и давала понять, что раз уж я попалась в ее поле зрения, то выход у меня один. Заговорила, затянула в спальню, стянула с меня свитер… Удивительно, но даже противно не было, я была ошарашена… И тут — как эта стерва сумела войти в номер, до сих пор не пойму —
— Конечно, нет! Я не могу верить, я должен знать!
— Ну и как же ты узнаешь?
— Это уже ноу-хау моей профессии!
— Тогда желаю удачи, обаятельный сыщик!
«Не было… не случилось! — размышлял Кирилл, вернувшись домой. — Ясно, что у Жаклин было что рассказать о каждом своем персонаже. Вероятно, сложись ее жизнь иначе, она бы не взялась за перо. Накопилась обида на вся и всех. Она пыталась до последнего противостоять ей. Обращалась за помощью — отказали все, кроме Светланы. Интересно, есть ли в черновиках строки, относящиеся к благодетельнице? — Мелентьев в который раз принялся вчитываться в довольно общие для постороннего и очень личные для посвященного фразы. — «Отравленная кровь!» — Ну, это прямо на телесериал тянет — не удержался от восклицания Кирилл. — Что еще за отравленная кровь? А эта фразочка: «Обезьянка. Забавная и жалкая». Попробуй расшифруй! Но сделать это необходимо, нужно разобраться, что конкретно о каждом собиралась написать Жаклин. Нужно узнать причины, по которым персонажи неудачливой мемуаристки хотели убить ее. И один из них осуществил общее чаяние. Что ж, две причины я выяснил, осталось совсем немного… Самое лучшее алиби — у Валерии Бахаревой. Она была в узком кругу приглашенных на день рождения и не могла незаметно исчезнуть на несколько часов. Но, с другой стороны, мои фигуранты — люди обеспеченные, вполне могли нанять киллера. Только вряд ли бы киллер стал пользоваться пистолетом Валуевой… Да и вообще, в этом убийстве не чувствуется почерк профессионала… «Она знает, что такое тюрьма…» — перечитал фразу из черновика детектив. — А Валерия Бахарева одно время занималась тюремной тематикой. Даже написала книгу. Нужно ее найти и прочесть! Да-а-а… — протянул Кирилл. — Фигура Бахаревой привлекает. Ведь Жаклин была убита как раз накануне выхода второй главы, посвященной Валерии. Следовательно, Рахманина не успела еще отправить материал в редакцию. — Кирилл разыскал эту «подпольную» редакцию. Молодые ребята, не брезгающие ничем во имя цели. А цель у них — собрать достаточно денег, чтобы выпускать дорогой престижный журнал. Рахманина не давала им больше одной главы. Напишет, принесет в установленный срок — и скроется. Вот кто искренне скорбел о безвременной кончине мемуаристки! — Кирилл потянулся. Первые солнечные лучи осторожно заглядывали в окно. Мелентьев лег на диван. — Не забыть зайти на студию! Должна приехать Вера Коновалова. Хорошая фамилия для женщины… сильная…» — уже засыпая, усмехнулся он.
Проснувшись
— Ваши подозрения оказались безосновательными. Седьмого июня Марианна с Напольским не встречалась, — а про себя подумал: «Либо она была с Валуевым, либо стреляла в Жаклин. В любом случае Напольский отпадает».
— Приятно слышать! А с кем же она была?
— Простите, — вежливо заметил детектив, — вы просили проверить, не встречалась ли Марианна седьмого июня с Напольским, я проверил — нет. А с кем она встречалась — это уже не мое дело.
— Так пусть станет вашим! — потребовал Рокин.
— В настоящее время, к сожалению, это невозможно.
— Ладно! — пробурчал он. — И на том спасибо, что не с Напольским.
«Вот так, — одеваясь, думал детектив, — одного мужчину любимой женщине прощают, а другого — ни за что! Это уже ревность не к женщине, а зависть к мужчине… О! Интересное совпадение! У моей мемуаристки тоже кое-что записано по этому поводу: «Он бы простил ей, кого угодно, но только не Г. Отца родного простил бы. А тут, — зависть и страх оказаться хуже! Она это знает и боится меня!» Итак, кто же этот Он и кто Она? Надо отдать должное выдержке убийцы. Ведь уже всем известно о найденных мною черновиках Рахманиной, а убийца еще ничем себя не проявил. Спокоен! Вот что странно! Спокоен…»
С этой мыслью о спокойствии убийцы Кирилл приехал на студию и наконец-то встретился с Верой Коноваловой. Она оказалась именно такой, какой ее представлял себе Мелентьев. Она вполне могла подхватить его на руки несмотря на его сто восемьдесят семь сантиметров роста, и прижать к своей крепкой молодой груди.
Мелентьев изложил ей свое дело. Вера горячо откликнулась на призыв детектива помочь ему изобличить убийцу Олега Ветрова, если таковой вообще существует, в чем девушка сомневалась.
— Понимаете, Кирилл, все произошло на моих глазах. Олег положил на плечи питона, и тот задушил его совершенно непредсказуемо! Ведь к Олегу сразу кинулись на помощь, но было уже поздно… Ужас! — ее грудь вздымалась громадным валом под трикотажной кофточкой в сине-желтый горошек. — До сих пор, как вспомню — мурашки по телу! — и она тут же продемонстрировала Мелентьеву свою мощную руку, покрытую не менее мощными мурашками.
— Но все же нужно разобраться с непонятно кем выпущенной стрелой! — заметил детектив, после того как выразил Вере сочувствие.
— Надо! Только уверяю вас, это мальчишки выпустили, а родители их прикрывают! На площадке вечно крутится кто-то посторонний. Но ведь это дети, куда же их! — в отчаянии махнула она рукой.
— Прошу вас, Вера, составьте мне полный список всех, кто в тот день был в павильоне.
— Не волнуйтесь! У меня, как у ответственной по подбору актеров, есть полные списки и массовки, и артистов цирка… нужно только разыскать! После этой трагедии, — вздохнула она, — съемки остановили на неопределенное время. Все разъехались кто куда! И я тоже укатила в Европу, на совместный проект. А теперь вот съемки в Москве.
— Значит, Вера, как только подготовите списки, звоните. Я подъеду!
— На этой же неделе все сделаю! — энергично пожимая руку детективу, заверила его Вера Коновалова.
_____
ГЛАВА 22
Мелентьев сел в машину и позвонил Гарри Бахареву.
— Встретиться? — удивился тот. — Ах, расследование? Еще не закончилось? То есть… Простите, сегодня занят… Впрочем, и завтра, и послезавтра… А чем, собственно, я могу быть вам полезен? Ну да, конечно! — сам себе объяснил Бахарев. — Ладно, приезжайте…
— Когда?
— Да хоть через полчаса.
— Договорились!
В театре полным ходом шел ремонт.
— Игорь Петрович сейчас временно в кабинете Петра Арсентьевича, — пояснил охранник детективу. — Второй этаж, налево.
Кирилл не мог не отметить размах ремонта.
«Не иначе как на пожертвования швейцарской вдовы…»
— Разрешите, — заглянул Мелентьев в кабинет.
— Здравствуйте, проходите! — произнес Бахарев и указал Мелентьеву на кресло возле стола.
Но детектив не сразу воспользовался приглашением Игоря Петровича. Он с любопытством и благоговением оглядывал стены, увешанные портретами и фотографиями с автографами.
— Какие имена! Неужели все они были в этом кабинете?
— Были! — подтвердил Бахарев. — Это кабинет моего отца. Я здесь временно, из-за ремонта.
— Как здоровье Петра Арсентьевича? — поинтересовался Мелентьев.
— Спасибо! Теперь можно сказать, что хорошо. Признаюсь, мы с Лерой думали, что он не выберется.
— Да, Жаклин.„— но детектив не успел закончить начатую фразу, Гарри Бахарев резко перебил его.
— Думайте обо мне что хотите, хоть подозревайте в убийстве, но мне наплевать, кто ее пристрелил. Нет! Вру! Не наплевать, а руку пожать хочется!