Насилие истиной
Шрифт:
Она протянула ему навстречу руку. Нежно звякнули тонкие браслеты.
— Не могу прийти в себя, — монотонно начала мадам Ферри скорбным голосом. — Как выйти из этого мрака?
— Попытайся разобраться! — посоветовал ей Мелентьев, садясь в кресло напротив.
— С чего начать? — вздохнула она. — С того, что из-за меня, точнее из-за моих денег, Никита убил Олега?
— А почему ты решила винить себя? Ты — ни при чем! — уверенно произнес Мелентьев.
— Но ведь… — растерянно посмотрела она ему в глаза. — Не будь меня…
— Не будь тебя, нашлось бы другое. Одним словом, забудь! Вот, — протянул он листы, —
— Что это?
— Черновики Жаклин, где шла речь о тебе.
Светлана поморщилась и брезгливо взяла листы.
— Так мало! — удивилась она. Когда же прочла, удивилась еще больше. — Но ведь тут непонятно, что написано. Какие-то обрывки фраз. А если фраза целиком, то непонятно, к кому относится. Как же ты разобрался? — покачала она головой. — Я их сожгу!
— Делай, что хочешь!
Она задумалась, устремив взгляд больших зеленых глаз в одну точку.
— Ой, как тяжело! Как стыдно! Жених оказался убийцей! Кровавая оперетта какая-то: жених жениха убил!
— Главное, — определил Мелентьев, — невеста цела осталась!
Светлана прижалась к нему.
— Ну, помоги мне, а то я больше не могу грустить! — приказным тоном попросила она.
Мелентьеву пришлось потратить немало времени, чтобы привести мадам Ферри в чувство. Когда на вторые сутки он имел неосторожность заявить, что должен съездить по делам…
— Какие дела? — вскочила с необъятного ложа Светлана. — Я наложу на себя руки, если уйдешь! И вообще, мы уезжаем! Иначе ты все равно сбежишь!
Накинула пеньюар, выскочила из спальни, — вернулась.
— Одевайся! Вылет через час!
— Куда? — натягивая брюки, поинтересовался детектив.
— На остров!
— Какой?
— Черт его знает! Потом разберемся!
Через полчаса они уже сидели в машине.
— Мы не успеем! — спокойно заметил Кирилл. — До аэропорта минимум час езды.
Светлана, закинув голову, звонко расхохоталась.
— Ничего, подождут! «Рейс задерживается по техническим причинам!» — подражая голосу диктора, произнесла она. — А техническая причина — это я! Мой каприз!
— Я тоже часть твоего каприза? — иронично улыбнувшись, спросил Мелентьев.
Ее взгляд неожиданно затуманился нежностью.
— Ты — причина моего каприза, — ласково прошептала она.
Месяц на острове, название которого так и осталось для них загадкой, пролетел как один час. Вернулись в Москву. На письменном столе Светланы лежали аккуратные стопки приглашений.
— Ну что, пойдем куда-нибудь? — спросила она.
— Как хочешь!
Она вытянула наугад.
— Банкет, посвященный открытию автосалона, как?
— Нормально!
На банкете загоревший, отдохнувший детектив Мелентьев встретил всех своих бывших фигурантов. Марианна приветливо улыбнулась. Валерия Бахарева, кивнула и поспешно отвела глаза. Илона, наоборот, резала взглядом, точно алмаз стекло. Алла выглядела потрясающе. Ничем не напомнила Кириллу об их разговоре, словно ничего и не было. Никакой затаенной отчаянной мольбы в глазах. Любезна и приветлива. Мужчины, те, казалось, вообще обо всем позабыли. Лишь Валуев сжал руку детектива и еще раз поблагодарил.
Лица, разговоры, улыбки, радостные восклицания, словно ничего и не случалось с ними. Словно и не было Никиты Напольского. Все чинно.
На ночь Светлане опять удалось заманить
— Ну, побудь еще! — надувая губы, очаровательно ныла она.
Как устоять?
На следующий день Кирилл наконец-то добрался до своей квартиры. Включил автоответчик, просмотрел почту и поехал по первым неотложным делам.
Вечером, как обещал, приехал ужинать к мадам Ферри. Горничная показалась ему испуганной. Вошел в гостиную и увидел лежавшую на диване Светлану. Она медленно повернула к нему бледное, заплаканное лицо, с трудом повела рукой, словно подзывая его, и вдруг подскочила и истерично взвизгнула:
— Ну я! Ладно, не сообразила! А ты! — в этом «А ты!» был такой упрек, что, казалось, и века не хватит, чтобы его высказать.
— Что случилось? — видя не на шутку расстроенную Светлану, спросил Мелентьев.
— Вот! — она бросила ему под ноги толстый журнал.
Он поднял его, раскрыл… и все понял. На первой странице злорадно крупным шрифтом было набрано:
«Литературное завещание Жаклин Рахманиной»
«Приступая к изданию глав из своего романа «Живые листья», я намеренно объявила, что он еще полностью не написан, чтобы посмотреть на реакцию моих любимых персонажей. Поверьте, реакция превзошла мои самые смелые ожидания. Ко мне ездили на поклон, как к королеве английской, передо мной заискивали, меня умоляли… Я же осталась непреклонной, сказав, что буду продолжать писать свои правдивые страницы. На самом же деле роман был полностью закончен. Признаюсь, не уверена, что это мое завещание будет напечатано. Я склонна думать, что никто из моих персонажей не посмеет покуситься на мою жизнь. Однако, поразмыслив, все же решила обезопасить свой труд, чтобы не пропал он, если пропаду я по чьей-либо злой воле.
Душа моя хотела бы иметь своим приказчиком милую моему сердцу подругу, Маргариту Метлякову, но, она, к сожалению, не разделяла мои взгляды на этот роман и была категорически против его публикации. Поэтому я была вынуждена отправиться в Орел к своей дальней родственнице, Надежде Петровне Сухаревой. Именно ей я нотариально завещала все гонорары от издания «Живых листьев», и передала дискету с романом, обязав в случае моей смерти, спустя пять месяцев после похорон приехать в Москву и передать ее в редакцию. Если вы сейчас читаете эти строки, значит, меня убил один из моих персонажей, думаю, догадаетесь, кто! Всегда ваша, здесь и даже там, Жаклин Рахманина! Ну что, друзья и подруги, не ожидали, что придется платить по счетам?»
Мелентьев пролистал журнал. Первая глава была посвящена Бахаревой; вторая — Крыловой; третья — Валуевой; четвертая — Марианне; пятая — Светлане.
«Казалось, все предусмотрели, — подумал он. — Даже источник зла, Жаклин, уничтожили, что называется, успели перекреститься, а гром все равно грянул!»
— Да! — протянул Кирилл. — Неприятно! Но какие претензии ко мне? У меня в этом деле была совершенно иная цель — найти преступника, а не заниматься сокрытием чужих тайн.
— Но ты бы мог подсказать, что нужно любой ценой изъять ту проклятую бумагу, написанную моею рукой! Ты понимаешь, что желтые репортеры уже наверняка разыскали то отделение милиции, сунули взятку и откопали мою писанину. А экспертиза подтвердит идентичность почерка проститутки Поливановой и мадам Ферри! — Светлана в изнеможении опустилась на диван и закрыла лицо руками.