Насилие

Кэмпбелл Нения

Она больше не могла разделять эти две жизни. Это разделение убьет ее.

«Но, может быть, это то, чего он хочет».

Она вспомнила, что он сказал о том, что предпочел бы видеть ее уничтоженной, а не свободной.

Он не оставил ей выбора.

Только его.

Она стянула с себя (его) блузку и расстегнула свой (его) лифчик. Подняла с пола футболку большого размера. Хлопок был мягким, как объятие, и ей снова захотелось плакать, потому что она не могла вспомнить, когда в последний раз у нее было такое.

Она скинула

свои (его) джинсы и, после первых колебаний, нижнее белье тоже. К ее ужасу, там, где они соприкасались с кожей, было несколько пятен крови, и она выбросила трусы в мусорное ведро под несколькими скомканными заданиями, чтобы ей не пришлось их видеть.

Ей нужно, чтобы мир отключился на несколько часов. Это самое лучшее, что было бы после смерти.

Вэл пошарила возле своей кровати и нашла полупустую бутылку воды. Ей могло быть от нескольких дней до нескольких месяцев. Но ей все равно. Она откупорила бутылек и проглотила две прописанные ей снотворные таблетки. Гэвин не давал ей уснуть.

«Интересно, что бы случилось, если бы я проглотил все таблетки. Одну за другой, точно так же, как считать овец».

Как соблазнительна была эта мысль. Это пугало ее, знание, что она может покончить со всем одним глотком. Ее самообладание утекало сквозь пальцы, как вода. Вэл вздрогнула и отшвырнула бутылек. Колпачок слетел, когда упал на пол. Таблетки рассыпались по коричневому ковру, как белые личинки.

Она чувствовала, как таблетки проникают в ее сознание, делая ее мысли вялыми и тяжелыми. Но они не покинули ее совсем, просто двигались медленно. Вэл легла на спину и стала ждать, когда придет сон. Казалось, она закрыла глаза меньше чем на секунду, но, когда проверила время, прошло по меньшей мере четыре часа.

Где-то что-то звенело, и ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это звонит ее телефон.

— Вэл? Это ты?

— Джейд? — прошептала она.

— О, Господи, слава богу. Мы все звонили и звонили... где ты? С тобой все в порядке? Мэри говорит, что ты так и не вернулась домой.

Он знает.

— Я в общежитии. Сплю.

Последовала пауза.

— Спишь?

— Да, Джейд, сплю. — Она ненавидела себя за этот тон, но не могла его контролировать. Она была фонтаном уродства, и весь яд, гноящийся внутри нее, извергался наружу.

— Нам нужно поговорить.

— О чем?.

— Думаю, ты знаешь.

— Нет.

Она знала.

— Можно мне приехать? Около шести? Мэри тоже придет.

— Это через три часа, — сказала Вэл вслух.

— Нормально? Мы знаем, что случилось, — проговорил Джейд. — Это не твоя вина.

«Да, это ее вина, — хотела она закричать ему. — Ты не знаешь ничего! Ничего!»

Она повесила трубку и нащупала свою одежду. Запихнула вещи в рюкзак и направилась в ванную. Она принимала душ почти два часа. Винили ли ее Джейд и Мэри или нет, у нее не было абсолютно никакого намерения их ждать, как ребенок, ожидающий наказания.

Ей нужно

было выбросить это из головы.

Ей нужно убираться отсюда.

***

Никто не ответил, когда Джейд и Мэри постучали в дверь в шесть часов.

— Она сказала, что спала. — В холле было холодно, и Джейд переминался с ноги на ногу. — Может быть, она по-прежнему спит.

— Возможно. Она действительно много спит. Вэл? Ты здесь? — Мэри постучала в дверь тыльной стороной ладони и прижалась ухом к окрашенной в коричневый цвет поверхности. Ничто не шевелилось. Она послала Джейду взгляд, который он не совсем понял, и открыла дверь своим ключом. Внутри было темно и тихо.

Мэри вошла первой, чтобы включить свет, в то время как Джейд с любопытством оглядывался по сторонам. Вэл никогда раньше не приглашала его наверх и была так скрытна в своей личной жизни.

Было легко догадаться, где ее сторона комнаты. Желтое одеяло с цветами, одновременно и детское, и старомодное. Изношенные простыни. Заваленный бумагами стол. Единственным намеком на мягкость была маленькая плюшевая кошка, наполовину спрятанная под подушкой. По какой-то причине при виде этой мягкой игрушки у него защемило сердце.

— Ее здесь нет, — сказала Мэри.

Джейд сел на стул за столом Мэри, так как стул Вэл был завален сброшенной одеждой. Он думал об этой коробке, сделанной так, словно она была полна пролитой крови. Он думал об этом человеке — о том, кого так боялась Вэл. Он задавался вопросом, насколько больным нужно быть, чтобы убивать без совести. Чтобы убить девушку, которую, как ты утверждал, желал. Он даже представить себе не мог.

Наверное, это хорошо.

Мэри изучала сторону комнаты Вэл, качая головой. Ее брови были опущены, почти соприкасаясь, между ними пролегла глубокая линия.

— Она, должно быть, приходила, — продолжила она, указывая на мятую красную блузку. — Этого здесь не было, когда я уходила раньше. Я не думаю, что когда-либо видела ее на ней раньше.

— Может, ей пришлось уйти, — рискнул предположить Джейд. Он вообще не верил в это — очень уж вовремя, — но он не хотел выглядеть собственником перед Мэри.

— Все ее вещи перенесены в ванную, — Мэри скрестила руки на груди. — Ее кровать смята.

— Может она на занятиях?

— Не так поздно. — Мэри обошла стол Вэл. — Конечно, если она вообще на них появлялась.

— Почему?

Мэри подняла лист бумаги.

— Она работала над этим пару вечеров назад, сказав, что сдавать надо сегодня. Я действительно начинаю переживать — помню, потому что она попросила меня вычитать работу для нее.

— Значит, что-то должно было произойти между тем и этим. — Что-то хрустнуло под его кроссовкой. Джейд посмотрел вниз и увидел белую пыль и бутылочку с таблетками, одну из тех обычных оранжевых. Он поднял ее, перевернул. «Амбиен».

— Не смотри на меня. Я никогда не видела это раньше.