Наско-Почемучка
Шрифт:
Иван остановился на мосту, наклонился через перила. Постоял так минутку, потом опять обратился к солдатам:
— А знаете, где река глубже всего?
Солдаты не отвечали, глядели на него насупившись.
— Не знаете, — засмеялся Иван. — Вот здесь и притаилась глубина. Река течёт быстро да весело, а здесь — страшная глубина, только её не видно.
И, больше не обернувшись ни разу, Иван перешёл реку по мосту и направился в деревню. А тощий солдат переломился пополам через перила и испуганно глядел на спокойную речную воду.
Мы с Наско кинулись догонять
Вырезка из газеты
К вечеру по пыльному шоссе пронеслись, фырча, четыре грузовика. Из них высыпалась целая рота жандармов.
Мрачная весть сразу же разнеслась по Велинову: прибыл Фердинанд Пантев, Чёрный капитан.
Жандармы расположились в здании школы. Вкатили во двор пулемёты на заботливо ухоженные грядки. Затопали подкованными башмаками по коридорам и классным комнатам.
— Занятия прекращаются! Сегодня есть дела и поважнее. Бери шапку, господин директор, иди отдыхай, — распорядился капитан.
Когда Фердинанд Пантев увидел трактор, он совсем взбеленился.
— Немедленно стереть! — махнул он рукой и быстро зашагал мимо.
— Слушаюсь, капитан! — прищёлкнул каблуками толстый усатый фельдфебель, как тень сопровождавший своего начальника.
Фельдфебель постоял немного, верноподданно изогнув спину. Потом лицо его изобразило недоумение, и он побежал вслед за капитаном. Догнал его, красный и запыхавшийся, на соседней улице.
— Разрешите спросить, гос’дин капитан, что вы желаете, чтобы я стёр?
— Дурак! Надписи на тракторе стереть. Серп и молот, звезду стереть. Немедленно!
— Слушаю-с! — снова щёлкнул каблуками фельдфебель и помчался обратно.
Капитан и староста стояли среди площади, точно остались одни в притихшем от тревожного ожидания селе.
Староста поднялся на цыпочки, желая что-то сообщить на ухо капитану, но тот отстранился брезгливо:
— Откуда начнём? — Староста зашептал на ухо.
— Хорошо, хорошо! — Капитан снова дёрнулся. — Идём. Они оба, сопровождаемые группой жандармов, зашагали по опустевшей улице. Все ворота были заперты. Все шторы опущены. Глухо лаяли собаки. Остановились перед домом бая Владо. Застучали прикладами в запертые ворота.
— Сейчас, сейчас! — ответил голос в доме. — Слышим!
Бай Владо отпер дверь и стал на пороге.
Фердинанд Пантев смерил его тяжёлым взглядом:
— Что долго не открываешь? О чём думаешь? Боишься, как бы не ограбили, что ли?
— Да не слышим мы. Старые стали.
Староста хрипло засмеялся:
— Гостей принимаете?
— Милости просим, господин староста, — закивал Владо, не трогаясь с места.
— А меня знаешь? Знаешь, кто я такой? — нетерпеливо спросил Фердинанд Пантев, не перестававший похлопывать себя нагайкой по сапогу.
— Не имел чести, господин капитан.
— Тогда я тебе представлюсь. Я Фердинанд Пантев. А ты Владимир Недялков, так ведь?
Капитан пристально глядел в лицо хозяина дома, следил за выражением лица. Владо не дрогнул.
— Владимир
— Почему по ошибке? Это не тот, о ком шла речь? — обернулся он к старосте.
— Тот самый, — кивнул староста.
— Ты Владимир Недялков или нет? Отвечай!
Владо задумчиво пожал плечами и продолжал объяснять:
— Как я вам отвечу, господин капитан, когда я и сам точно не знаю. Все меня называют Владимир, но я не уверен, что это правильно. По ошибке меня так назвали. Сначала решили назвать меня Георгием. Правда, красивое имя? В честь деда.
Капитан не сводил с него ледяного взгляда, а бай Владо продолжал увлечённо:
— Красивое имя — Георгий. Святой Георгий. Но вот ведь что получилось на крестинах-то: поп Добри маленько шепелявил, а кум Владо, бог его прости, слегка недослышал. Прочитал поп Добри молитву и говорит: «Скажи мне, кум, имя…» Кум Владо сказал. Прочёл поп ещё одну молитву, длиннее первой: «Крестится раб божий Владимир. Крестится во имя отца и сына». А надо сказать вам, голос у попа был больно хорош. Очень было его приятно слушать. Он меня после и венчал. Да, вот прислушался кум Владо к словам да как крикнет: «Ты что это, батюшка, делаешь? Что это ты всё моё имя поминаешь? Младенца-то зовут Георгием». Поп оторопел: «Я же, говорит, тебя спрашивал, а ты сказал — Владимир!» — «Ты про моё имя спрашивал, — вскипел кум Владо. — Давай начинай снова, крести младенца Георгием». Но поп затряс головой: «Нельзя, чадо. Святое таинство уже свершилось». Кум Владо схватил попа за бороду. А поп поднял крест, чтобы его стукнуть, а я пищал в купели, в холодной воде.
— Довольно болтать! — прервал его капитан.
Владо сделал попытку продолжить рассказ:
— Да ведь о моём имени заговорили, господин Пантев. Владимиром меня назвали, но только по ошибке. Если хотите, можете называть меня Георгием.
— Довольно! Скажи лучше, где укрываешь подпольщиков!
— Я ещё про попа не досказал. Мы потом с ним…
— Хватит! — рявкнул капитан. — Пусти с порога и веди в дом.
По улице тяжело бежал фельдфебель. Подбежав, он вытянулся и козырнул.
— Ну, что ещё?
— Разрешите доложить, гос’дин капитан. Звезду с трактора никак не сотрём. Все свёрла обломали. Это, должно быть, не сталь, а…
— Автоген тащите, быстро!
— Слушаю! — Фельдфебель повернулся кругом, чтоб бежать, но повернулся ещё раз: — Разрешите спросить, господин капитан, где мне его взять?
— Шагом марш!
— А на чём мне его…
— Шагом марш, говорю! Дурак!
Фельдфебель козырнул и помчался по улице, красный и потный.
Бай Владо тихонько кашлянул.