Наслаждение и боль
Шрифт:
«Нам нужно поговорить», — набрала она и послала сообщение, потом провела полчаса в учительской за разговором с учительницей Куинна по английскому. Мальчик утром присутствовал на занятиях и выглядел так, словно ничего не случилось.
Когда Аманда вернулась в кабинет, ее уже ждал ответ Грэма: «Хорошо. Поговорим».
«Ты сердишься?» — напечатала она.
Его ответ пришел немедленно: «Да, сержусь. Наш брак оказался не таким, как я ожидал».
«Наш брак был чудесным, — написала она, подчеркнув слово „чудесный“
«Что ты имеешь в виду: ребенка или недоверие?»
«И то и другое. Это взаимосвязано».
«Но вопрос о доверии не связан с вопросом о ребенке».
«Нет, связан».
«Каким образом?»
Во время перемены, бродя по коридорам, Аманда обдумывала ответ. Вернувшись в кабинет, она написала Грэму о своих затаенных страхах: «Что, если у нас никогда не будет детей? Захочешь ли ты остаться моим мужем?»
Ответ Грэма пришел через несколько минут. «Это оскорбительный вопрос», — написал он, подчеркнув и выделив жирным шрифтом слово «оскорбительный».
«Но я знаю, что ты очень хочешь иметь детей. Я нуждаюсь в поддержке. В последнее время я не чувствую себя женщиной».
«Что ж, в последнее время я не чувствую себя мужчиной. Особенно когда ты спишь в кабинете. Мне начинает казаться, что ты меня избегаешь».
«А кто спал в кабинете вчера? — написала Аманда и тут же добавила: — Наш разговор принимает нежелательный оборот. Я не обвиняю тебя. Просто я не понимаю, что ты чувствуешь».
«Я чувствую себя отвергнутым», — пришел ответ.
Сердце у нее сжалось.
«Может, поужинаем сегодня вместе? Я приготовлю бифштексы и салат, и мы поговорим».
В ожидании ответа Аманда побеседовала с еще одним учеником, потом перекусила в кафетерии с группой ребят, обсудив с ними текущие школьные дела. Прошло еще полчаса, и наконец пришел ответ от Грэма: «С тобой невозможно говорить. Сначала бросаешься обвинениями, а потом берешь свои слова обратно».
«Этому я научилась в детстве, — написала она, но ей тут же захотелось стереть эту фразу. Сколько бы она ни винила своих родителей, это не спасет ее собственный брак. Но эти слова объясняли причину ее поступка. Поэтому она оставила их, приписав: — Помоги мне измениться, Грэм».
Ответ пришел через несколько минут: «Я буду к ужину».
Из офиса Грэм отправился прямо домой. Ему хотелось поддержать Аманду. Но ее дома не было.
Он чуть было не вернулся обратно в офис. Он не хотел навязываться, не хотел испытывать разочарование из-за того, что Аманда не разделяет его беспокойства. Но он любил свой дом, и у него здесь было достаточно дел. Грэм мыл свою машину, когда к нему подошел Джорди Коттер.
— Вам помочь?
— Конечно. — Грэм протянул ему тряпку. — Вытри хорошенько вокруг фар. Туда забивается грязь. Послушай, а разве сегодня нет игры? — Обычно в
Джорди сжал губы:
— Сегодня была тренировка. Играли мы вчера. И проиграли двенадцать — три.
— Ну и ну!
— Это из-за того, что на площадке не было Куинна, — объяснил мальчик. — Мистер Эдлин должен был это понимать, когда его отстранял.
— Но что-то нужно было делать, — сказал Грэм. — Нельзя же безнаказанно являться пьяным на тренировку. Так, значит, команда имела бледный вид?
— Да. — Джорди наскоро протер габаритные огни. — Из башни выпало еще несколько камней.
— Знаю. Я был там вчера.
Они с Джорди оба любили лес. Вскоре после того, как Грэм с Амандой здесь поселились, Джорди отвел Грэма к башне. Они тогда посидели рядом с ней, порассуждали о ее происхождении и выдвинули несколько оригинальных теорий.
— Как вы думаете, она упадет? — спросил Джорди.
— До сих пор не упала.
— Вы знаете про ребенка Гретхен?
— Теперь — да, — ответил Грэм. — Вчера узнал.
— А кто, по-вашему, отец?
— Да кто угодно. Мы не знаем, с кем встречается Гретхен.
— Она ни с кем не встречается. Вчера вечером я слышал, как мама с папой спорили об этом. Она его прямо не обвиняла, но все и так было ясно. Вы думаете, это он?
— Нет, — ответил Грэм.
Он должен был так ответить. Джорди был с ним откровенен, как ни с кем из взрослых — возможно, потому, что Грэм всегда был откровенен с ним. Но сейчас они говорили об отце Джорди, к тому же никаких доказательств виновности Ли не имелось.
— Он любит твою маму.
— До сих пор это его не останавливало, — пробормотал Джорди, и Грэм подумал, что Джорди уже совсем не тот мальчик, который когда-то бродил с ним по лесу.
По улице проехал маленький красный БМВ. Увидев его, Джорди преобразился.
— Ну и ну! — воскликнул он — Глядите, какая машина!
Грэм поглядел. За рулем сидел мальчик, который показался ему слишком маленьким, чтобы водить машину, не говоря уж о том, чтобы ее купить.
— Кто это?
— Алекс Стауэр. Ну, я побежал. — Он сунул тряпку Грэму.
Через секунду Джорди уже протиснулся на заднее сиденье, и машина с ревом сорвалась с места.
Грэм смотрел ей вслед, когда подъехал Ли Коттер.
— Там сидел мой парень? — крикнул он из окна.
— Да, — ответил Грэм, возвращаясь к работе.
Ли остановился и вышел из машины.
— Роскошная тачка.
— А за рулем Алекс Стауэр. Это его отстранили от игр вместе с Куинном?
— Ага, его.
— Это утешительный приз от родителей, как по-твоему?
— Машина принадлежит его матери. Она женщина с причудами, — сказал Ли со знакомой ухмылкой.
— Откуда ты знаешь? — не удержался Грэм и тут же поднял руку: — Не отвечай. Я ничего не хочу знать.