Наследие аристократки
Шрифт:
– В банке «Метрополитен». Вы могли бы подъехать туда, чтобы сделать оценку?
Да, мог бы, хотя очень не хотел этого делать. Но оценка украшений была частью его работы. В основном к Лоутону обращались наследники, которые хотели избавиться от старомодных вещей, и жадные дамочки, желавшие получить деньги за то, что перепало им после развода. Среди его клиентов также были торговцы ювелирными украшениями, которые часто предпочитали сбывать предметы через аукционы. Так получалось быстрее, что было на руку продавцам, и дешевле, чем через магазины, что нравилось покупателям.
– Нам нужна оценка, – объясняла Джейн, стараясь говорить как можно вежливее, – ведь если
– Я знаю, как это работает, – резко ответил он.
Джейн уже начала жалеть, что дозвонилась до него. С Лоутоном сложно было общаться, потому что его явно не интересовало это дело. Она улыбнулась, представляя, как удивится ее собеседник, когда увидит содержимое ячейки.
– Так что, вы приедете? – Джейн согласилась бы привезти драгоценности, но только при одном условии, что ей выделят вооруженного охранника. Конечно, суд на такие расходы не пойдет, а Джейн не хотела брать на себя ответственность. Значит, этот Лоутон должен приехать в банк, или она позвонит в «Сотбис», такой же уважаемый аукционный дом, хотя Харриет почему-то предпочла ему «Кристис».
– Да, приеду, – ответил Филипп мрачным тоном. – Как насчет следующего вторника? В десять утра? Но в двенадцать мне надо быть на месте, у нас начинаются торги. – Его обучили проводить аукционы и время от времени ставили на те, где не было особенного ажиотажа. Лоутон не сомневался, что этого времени ему хватит с лихвой. Вещи в банковских ячейках всегда оказывались сущей ерундой, и он не сомневался, что и на этот раз будет так же.
Они договорились о встрече на следующей неделе, и Джейн, вежливо поблагодарив его, повесила трубку. И вдруг ее осенило, и Джейн тут же перезвонила ему.
– Простите, что снова беспокою вас, – сказала она, когда мужчина ответил ей все тем же недовольным тоном. – Я сфотографировала несколько украшений. Может, вы захотите посмотреть на них перед нашей встречей? – Джейн решила, что так он сразу поймет, о каких украшениях идет речь, и наверняка заинтересуется.
– Отличная идея. – Филипп даже повеселел. По фотографиям он моментально определит, имеют ли украшения какую-то ценность для «Кристис», и если нет – в чем Лоутон почти не сомневался, – то направит ее в другой, менее известный аукционный дом и сэкономит свое время. – Вышлите их мне. – Он продиктовал электронный адрес.
Джейн отправила фотографии сразу после разговора и занялась другим делом, которое поручила ей Харриет. Оно было совсем не таким интересным, как дело Маргериты. Потому, когда через десять минут зазвонил телефон и она услышала Филиппа Лоутона, Джейн обрадовалась. Его голос совершенно изменился, и он с нескрываемым любопытством забросал ее вопросами:
– Скажите, как звали эту женщину? Она была знаменитостью?
– Не думаю. Ее звали графиня Маргерита ди Сан Пиньели. Судя по паспорту, она родилась в Америке, а в восемнадцать лет, во время войны, переехала в Италию. Маргерита вышла замуж за итальянского графа и жила там до девяностых годов. Судя по украшениям в ячейке, он был очень богат. Но, насколько нам известно, в конце жизни у Маргериты, кроме драгоценностей, осталось только две тысячи долларов на счету. Она умерла в девяносто один год.
– Если украшения в ячейке – не подделка, то могу сказать, что это выдающаяся коллекция. – Они его вправду поразили, и Филипп не скрывал этого. За два года работы в отделе такое случалось с ним только однажды, когда на торгах в Гонконге он увидел восточные украшения. В них было очарование, которое Филипп не находил в изделиях западных ювелиров, они
– Они лежали в оригинальных футлярах, – сказала Джейн. – Я не сомневаюсь, что украшения – настоящие.
– Очень хочется скорей их увидеть, – не скрывая восторга, проговорил Лоутон. Он решил взять с собой в банк хороший фотоаппарат, чтобы сделать снимки лучшего качества, чем те, которые получились на телефоне. – Увидимся во вторник, – попрощался он дружелюбным тоном, и Джейн с улыбкой повесила трубку.
Потом она долго сидела за столом и думала о прекрасной молодой женщине, которая, как в сказке, уехала в Италию и вышла там замуж за графа, и о всех тайнах жизни, которые унесла с собой в могилу.
Когда Джейн вернулась домой, Джона уже не было. Он предупредил ее, что будет заниматься всю ночь вместе с друзьями из университета, так и случилось. Она представила его вместе с Карой, и ей стало не по себе. Так было всегда, когда Джон с ней встречался. Но Джейн ничего не могла изменить, значит, оставалось только смириться. Ей хотелось рассказать ему о драгоценностях из ячейки и о разговоре с Филиппом Лоутоном. Но придется подождать, когда у Джона появится время и его ничто не будет отвлекать. Джейн приняла душ и пошла спать. Но мысли о Маргерите ди Сан Пиньели ее не отпускали. Она вспоминала фотографии графа и его жены, драгоценности, которые он ей дарил. Джейн не знала подробностей их жизни, но чувствовала, что тут скрывается история большой любви. Она не могла не думать о том, откуда родом Маргерита, как попала в Европу и какую прекрасную жизнь, должно быть, прожила вместе с итальянским графом в ту эпоху блеска и гламура. А еще она вспоминала печальные глаза Маргериты, которыми та смотрела с некоторых снимков. И Джейн спрашивала себя, была ли эта красивая женщина счастлива по-настоящему.
Глава 3
На следующее утро Джейн ушла на работу, так и не увидев Джона. Но это ее не особо расстроило. Она ожидала увидеть его вечером и надеялась, что они все выходные проведут вместе – будут болтать, отдыхать и делать все, что не успели в будни. Ей не хватало их прежних легких отношений, но Джейн надеялась, что после экзаменов все станет как прежде. Последние несколько месяцев были особенно тяжелыми, но она старалась терпеть и не накалять обстановку своими жалобами.
Приехав на работу, Джейн решила, что ей следует заняться поисками наследников Маргериты. Теперь, когда обнаружились такие дорогие украшения, она была обязана сделать все возможное для этого. Джейн переписала последний адрес, по которому жила графиня, и поехала туда в надежде, что кто-нибудь расскажет ей что-то новое о Маргерите. Может, у нее все-таки были дети, или ее навещали какие-нибудь родственники, которые не знают о наследстве.
Дом престарелых был маленьким и уютным, но все равно вызывал уныние. Джейн поговорила с медсестрой на стойке регистрации, и та подтвердила, что ежемесячная плата за уход миссис ди Сан Пиньели автоматически списывалась с ее банковского счета. Никто не знал, что у нее оставалось очень мало денег, и скоро ей уже нечем было бы платить за проживание. Джейн проводили в отдел по работе с пациентами. Из записей журнала посещений выяснилось, что за три года, что Маргерита провела в доме престарелых, к ней никто не приходил. Координатор отдела объяснила, что ничего удивительного тут нет. Ко многим их пациентам никто не приходит, особенно если они уже очень пожилые и без детей.