«Наследие Дерини»
Шрифт:
– Возможно, – согласился Кверон.
Вместе с сестрой Виннифред они вышли из конюшни и вернулись в центральный двор аббатства, а затем через дворик клуатра прошли в дом капитула. Именно там королевские военачальники расположились временной штаб-квартирой. Несколько рыцарейCustodesстояли на страже у открытых дверей. Мрачным взглядом они окинули престарелого монаха в коричневой рясе, который проследовал внутрь за хорошенькой сестрой Виннифред, молитвенно сложив руки на груди и склонив голову под капюшоном, но никто даже не окликнул его. По счастью, никогда прежде Кверону не приходилось лицом к лицу встречаться с теми
– Прошу прощения, господа, – промолвила сестра Виннифред, робко заглядывая в приоткрытую дверь и кланяясь, когда мужчины обратили на нее внимание. – Сегодня поутру один из ваших солдат спрашивал насчет священника. К нам прибыл отец Донат, он остановился здесь по пути в монастырь святого Ярлата. Может быть, он сумеет вам помочь?
Жилистый черноглазый священник в одеянииCustodesотошел от группы собравшихся внутри людей и встал в дверях, – отец Лиор, догадался Кверон.
– Как вы сказали, вас зовут, отче? – спросил Лиор.
– Донат, – отозвался Кверон, низко кланяясь Лиору и почтительно отводя глаза. – Прошу простить меня, отче, но, возможно, сестра ошиблась… мне сказали, что нужен священник, однако среди вас я вижу нескольких священнослужителей.
За спиной у Лиора Манфред выразительно хмыкнул. Ран Хортнесский стоял рядом, вертя в руках вместительный кубок.
– Ну, Лиор, ваши молитвы были услышаны, – произнес Манфред. – Сомневаюсь, что для него это будет иметь значение, но вам, священникам, ведь очень важно, чтобы были соблюдены приличия.
У Лиора явно готов был сорваться с уст какой-то резкий ответ, но он сдержался и лишь, заложив руки за спину, вышел в коридор, поманив Кверона за собой.
– Пойдемте со мной, отче. Благодарю вас, сестра. Пару минут спустя Лиор провел Кверона мимо стражниковCustodesв маленькую тускло освещенную комнату, где стоял аромат благовоний и пчелиного воска, заглушавший слабый запах крови. Две неподвижных фигуры в походной одежде стояли на коленям по обе стороны от постели, а третий человек в черной тунике военного лекаряCustodesменял компресс на лбу у пациента. Хотя Кверон никогда не встречал этих троих, он сразу их узнал, – это были Катан, Фульк и Стеванус, – и тут же послал быстрый мысленный оклик Катану, который, единственный, мог догадаться, кто перед ним.
«Ничего не говори. Меня прислал Джорем».
– Это отец Донат, – заявил Лиор, указывая на Кверона. – Как себя чувствует его величество?
– Он спокоен, – отозвался Стеванус, убирая компресс, и поднялся на ноги, избегая встречаться взглядом с Лиором. – Осталось… уже недолго.
Поджав губы, Лиор покачал головой, набожно сложив руки на груди.
– Право же, какие печальные времена, отче. Сегодня поутру я совершил над его величеством помазание, когда состояние его ухудшилось. Но он не пожелал говорить со мной, и не стал исповедаться, а также не получил виатикум. Если сумеете, постарайтесь убедить его примириться с Господом. Я бы счел это большой любезностью с вашей стороны.
– Для меня большая честь оказать утешение любой душе, что в этом нуждается, отче, – произнес Кверон негромко, удивляясь, что сожаление Лиора кажется вполне искренним… Хотя он прекрасно сознавал, что Лиор мало чем рискует, обратившись с просьбой к другому священнику выслушать исповедь короля, поскольку любые обвинения, которые тот может выставить против Лиора сотоварищи, должны быть сохранены как тайна исповеди.
– Не могли бы вы оставить нас наедине?
– Разумеется.
Окинув взглядом остальных присутствующих, Лиор жестом стал выгонять их из комнаты. Катан покорно поднялся, с трудом удерживаясь от слез, но задержался у изножья постели, когда Фульк, Стеванус и Лиор уже вышли наружу.
– Пожалуйста, отче, дозвольте мне остаться в комнате! Я сяду в уголке… Он был мне как брат, а королева – моя сестра.
– Не сейчас, сынок, – отозвался Кверон, подталкивая Катана за плечи к выходу – и в эти мгновения считывая в его сознании воспоминания о том, что произошло с королем. – Почему бы тебе не подождать снаружи с остальными? Обещаю, что позову вас, когда конец будет близок.
Катан кивнул, всхлипывая, и повиновался, поскольку Кверон успел дать ему на это мысленную установку. Когда он наконец вышел, священник закрыл дверь, а затем вернулся к королю.
Райс-Майкл лежал с закрытыми глазами, и дыхание его было прерывистым и хриплым, так что грудь едва вздымалась под белоснежной простыней. Путы уже не стягивали тело,руки лежали неподвижно, и обе были перевязаны выше локтя в подтверждение многочисленных кровопусканий. Катан был свидетелем четырех, хотя должно быть, сам король о них уже не помнил. Он по-прежнему еще возвращался в сознание, но все реже, и все более ненадолго.
Перекрестившись с обреченным вздохом, Кверон опустился на колени по левую руку от короля и стиснул его ладонь, другой рукой касаясь лба Райса-Майкла, производя глубокое считывание сознания, как это заведено у Целителей. Очень скоро он осознал, что всех его немалых талантов будет недостаточно, чтобы исправить происходящее. Руку по-прежнему можно было исцелить, и Кверон готов был рискнуть собственной жизнью ради этого, если бы подобное исцеление могло бы спасти жизнь королю, – но он ничего не мог поделать, чтобы возместить то количество крови, которое потерял король, или изгнать лихорадку, сжигавшую его последние силы.
По крайней мере, Кверон убрал боль – хотя бы это было ему по силам. Но в остальном, он оказался бессилен помочь измученной плоти, с которой уже готовилась расстаться душа Райса-Майкла Халдейна. Король слегка шелохнулся, ощутив дружеское прикосновение, хотя дыхание его по-прежнему оставалось затрудненным, и он не открывал глаза.
– Райсем, я знаю, что ты слышишь меня, – прошептал Кверон ему на ухо. – Это отец Кверон. Джорем прислал меня. Я очень сожалею, что не в силах исцелить тебя, но могу ли я помочь чем-то еще? Не пытайся говорить вслух, просто подумай об этом. Покойся в благодати Господней и позволь мне помочь тебе обрести мир в душе.
В душе Райса-Майкла слабой искоркой вспыхнула надежда, но тут же угасла под волной отчаяния, ибо он утратил всякую надежду выжить, когда они отворили ему кровь во второй раз. Перед третьим разом Манфред даже положил ему под руку меч Халдейнов, в подтверждение их намерений, хотя он был слишком слаб, чтобы удержать его. И все же, из последних сил, прекрасно сознавая, что ждет его вскорости, он послал свою мысль Кверону:
«Отец Кверон… Наконец-то утешение… Прошу вас, выслушайте мою исповедь, отче. Я не желаю отправляться к Господу нераскаянным, но не могу исповедоваться Лиору…»