Наследие Древнего
Шрифт:
Риардон прищурился и откинулся на спинку кресла.
– Да какой же это секрет. Леонид Спаситель активно распространяет нашу систему, как ты это назвал, по всему миру. Сила, могущество, перспективы! Благодаря его стратегии, в Коалицию переехало множество талантливых ремесленников и сельхозников. Заокеанские страны сопротивляются, но, судя по тому, что ты к нам приехал, не совсем успешно.
– Очень уж заманчивые обещания, – я с улыбкой кивнул.
– С чего же начать? – пробормотал Риардон себе под нос и продолжил уже громче: – Десять тысячелетий назад великая Раса Богов подарила человечеству тринадцать
– И на какой ступени находитесь вы?
– Едва поднялся до верхней границы Прото, но на прорыв у меня уже нет ни ресурсов, ни поддержки, – криво усмехнулся Риардон. – Без богатого рода и защиты очень сложно достичь даже Метеора.
– Как мне перестроиться в вашу… систему?
– Люди постепенно вырождаются. У многих магия спит и никогда не пробудится без дополнительного толчка. Решение одно – посетить Храмы Созвездий. Ты почувствуешь, если сила внутри тебя откликнется Созвездию. Это… сложно объяснить. Ты просто почувствуешь. Но в Храмы попасть очень сложно. Поэтому из вырожденцев чаще всего пробуждают Созвездие аристократы – за их спинами Род.
– У вас есть духи-помощники? – Риардон с непониманием нахмурился, и я пояснил: – Ну, прозрачный человечек с кошачьими ушами.
– Облик магии каждый выбирает сам, – рассмеялся он. – Хоть коровой сделай, кто тебе помешает? Мы называем воплощение магии Спутником. Я ответил на все твои вопросы, Андрей?
Конечно нет. Однако я побоялся устраивать допрос с пристрастием – не в моих интересах привлекать к себе излишнее внимание. Лучше двигаться небольшими аккуратными шажками и выжить, чем прыгнуть вперёд сразу на километр, но сдохнуть. Поэтому я перешёл к насущным проблемам.
– Как далеко отсюда находится ближайший большой город?
Риардон странно взглянул на меня.
– Заплутал ты, Андрей. Из нашей Ямы ближе всего ехать к столице, Грингфог находится к северу отсюда, за степью и Яблочной Горой, – но не успел я обрадоваться, как он добавил: – Три дня пути на лошадях. Пешком – все десять.
– А сколько стоит лошадь и у кого её можно купить?
– Через ручей, – Риардон указал себе за спину, – стоит наша конюшня. Там работает Огден. Передай ему, что ты от меня, пусть покажет Кабачка. Если жеребец тебя примет, забирай за шесть тысяч и девять сотен. Копейки, так уж и быть, скину. Конь быстрый и выносливый, но своенравный.
– Кхм, – я откашлялся, подбирая слова. – Напомните, пожалуйста, сколько это в монетах? Ещё не привык к новым деньгам.
– Шесть красных и девяносто золотых. Или семь красных, а десять золотых уже мы отсыпим на сдачу. Как ты выжил, Андрей? Совсем не подготовился к путешествию, – Риардон укоризненно покачал головой. – Так похож на моего сына, он тоже всё делал с наскока и разбирался, уже когда влипал в неприятности.
Пока он говорил, я подсчитывал свои финансы. Всего у меня было шесть красных монет, сто золотых и сорок три чёрных. После покупки коня у меня останется десять золотых и чёрные, и что-то подсказывает мне, что на три дня пути и первое время в столице – это пшик.
– А где у вас можно подработать?
– А что ты умеешь?
–
– С этим тебе в столицу, – хмыкнул Риардон.
– Меня работа не пугает. Если не умею – быстро научусь, – оттарабанил я.
– От крови в обморок не падаешь? Нет? Тогда спроси Роланда, он искал себе помощника. Охотиться с поломанной рукой – такое себе удовольствие, да больно уж у него характер мерзкий, вот никто и не соглашается ему помогать.
– Спасибо, пойду поищу, – я поднялся. – Кстати, а кофе у вас растёт?
– Что?
– Ну, зёрна такие. Их жарят, перемалывают и варят. Очень вкусно.
– Зёрна? Гм, да тот же Роланд выращивает какие-то зёрна, лошадей подкармливает.
– Бодрые у вас, наверное, лошади.
– Не жалуемся, – недоумённо протянул Риардон и вернулся к бумагам. – Если вдруг что понадобится, приходи.
Даррак подсказал, что Роланд живёт на окраине деревни, рядом с конюшней. По дороге туда я заметил, что некоторые деревенские перед тем, как начать что-то делать, три раза стучат по подвернувшимся под руку предметам. Один раз я услышал подозрительное: “Да точно вам говорю, У-Кхаш сказал, что это заговор на удачу”. И отдельные слова – “кальмар”, “дерево”, “промазал”. Я как раз хотел уточнить, о чём речь, печёнкой чувствовал, что ничего хорошего это не сулит, но в этот момент из-за угла вырулила знакомая кошачья морда.
Борис продрифтовал на повороте, поднимая тучу пыли, распугал пасущихся куриц и бросился ко мне. На секунду мне показалось, что он подпрыгнет и вцепится мне в лицо, но нет – резко затормозил и спрятался за моей ногой.
– Ах ты, паразит!
За ним следом выскочила девица в фартуке. В одной руке она держала противень, а в другой – скалку. Размахивая и тем, и другим она подскочила ко мне и попыталась огреть Бориса противенем по голове. Тот увернулся и шмыгнул вправо. Девица – за ним. Так они и бегали пару минут вокруг меня, пока я не рявкнул:
– Что происходит, чёрт возьми?!
Чуть в стороне уже собрались зеваки. Им, очевидно, тоже был интересен ответ на этот вопрос.
– Что происходит?! – моментально окрысилась девица и сунула мне под нос скалку. – Ваш мерзкий кот украл котлеты и разбил банку молока! Так и этого ему было мало! Он ещё приставал к нашей кошке! Я вас спрашиваю, кто котят будет воспитывать?! Кто?!
– Да не мой это кот, – я отодвинул Бориса ногой подальше и для верности сам отошёл. Но тот сразу же скользнул ко мне, стал громко-громко мурчать и старательно об меня тереться, напоказ, чтоб точно ни у кого сомнений не осталось. Я так разозлился, что забыл о девице и прорычал: – Мочалка пушистая, ты и здесь мне покоя не дашь?!
– Ага! А говорите не ваш! – с ликованием воскликнула девица. – Врать мне удумали?!
Моя рука сама собой потянулась к огородному заборчику и постучала.
ТУК-ТУК-ТУК!
Зеваки начали бурно перешёптываться, а девица слегка сбледнула с лица, но отступать была явно не намерена.
– Я вас сама сейчас как запугаю!..
Она замахнулась скалкой. Борис предусмотрительно перепрыгнул через заборчик и с любопытством подглядывал в щель. Зелёные глазищи довольно щурились. Я уже прикидывал, как обезоружить девицу и случайно не переломать ей все косточки, но в этот момент со стороны выезда из деревни раздался зычный мужской голос: