Наследие Луны
Шрифт:
– Ну же, старичок, ты еще жив, и я с тобой. Давай, отдыхай.
Элис отпустила его руку и собрала толстые папки в красных обложках, рассыпанные по одеялу. Подарив 103-летнему старику затяжной поцелуй, она сложила папки в стопку и поднялась.
– Больше никакого чтения. Вот как отдохнешь, тогда и верну.
– Погляди-ка, сказала, как отрезала.
– Да, и ты прекрасно знаешь, у кого я это переняла. – Элис пошла к двери, но на пороге обернулась. – Звонил Джек, спрашивал, не могли бы они с Сарой зайти сегодня вечером. Я разрешила.
– Всегда рад повидаться с Джеком и его девочкой, – сказал Ли, не открывая глаза.
Элис дождалась, пока бывший сенатор заснет, затем развернулась и вышла. Дверь она закрывать
Дни сенатора Гаррисона Ли были сочтены, и Элис не могла ничего поделать – лишь смотреть, как он умирает.
Впервые со времен «Аполлона-17» Соединенные Штаты Америки вновь оказались на Луне. Транспортировочный модуль под кодовым наименованием «Сапсан», оборудованный системой воздушных подушек типа «Монгольфьер», которую впоследствии будут использовать во всех полетах на Луну и Марс, совершил мягкую посадку, а четыре автоматизированных гусеничных лунохода (похожие на больших жуков, за что их прозвали «битлами» и окрестили, соответственно, «Джордж», «Джон», «Пол» и «Ринго») развернулись без происшествий. Их задача – найти доказательства, что под безжизненной почвой и каменной породой Луны есть запасы воды, причем в количестве достаточном, чтобы в будущем спутник стал потенциальной стартовой площадкой для космических путешествий.
В 2010 году президент издал распоряжение, ограничивающее бюджет НАСА на организацию пилотируемых полетов на Луну в ближайшие десять лет. В связи с этим агентству пришлось объединить усилия по исследованию космоса с Лабораторией реактивного движения. Теперь обе организации занимались поиском на Луне скрытых запасов воды, оставленных в результате бесчисленных столкновений с ледяными космическими «лихачами» – кометами, – что могло бы оправдать возвращение Америки в столь знакомое ей место.
Кратер Шеклтон был первым пунктом в программе «Сапсан» – прежде всего потому, что безопасен для экспериментальных луноходов. В отличие от запрограммированных неуправляемых марсоходов, «Хьюстонская четверка» будет заниматься бурением на равнинах, окружающих кратер, под непосредственным дистанционным контролем специалистов из Пасадены и Хьюстона. Этим данная программа разительно отличалась от сбора образцов марсианского грунта. Кратер Шеклтон не содержал твердых пород, что способствовало получению скорейших результатов, а именно в результатах космическая программа и нуждалась. Наличие воды на Луне позволило бы значительно удешевить полет на Марс в 2025 году.
Согласно параметрам миссии, четверке луноходов предстояло исследовать впадины и долины с внешней стороны кратера, не спускаясь по его крутым склонам на дно. Им надлежало проверять наличие влаги в почве рядом с большими образованиями камней. Эта задача была предметом шуток среди руководителей программы, потому что все знали: в кратере Шеклтон воды нет. Ее предстоит искать позже, на южном полюсе Луны, как только все аспекты глубинного бурения будут тщательным образом отработаны.
Пока «Джордж», «Пол» и «Джон» ездили вокруг гигантского кратера, «Ринго» делал снимки неба для использования в системе глобального позиционирования. Программу для лунохода написали в Колорадском университете в Боулдере. Она содержала простейшие инструкции, в соответствии с которыми «Ринго» должен был передвигаться по внешней кромке кратера и фотографировать, в то время как оставшиеся три лунохода проверяют приспособления для бурения, сбора образцов и их дистанционной передачи в Пасадену и Хьюстон. Однако в программе лунохода вскрылась небольшая погрешность: маршрут «Ринго» вокруг кратера Шеклтон смещался на пару футов с каждым объездом. Три «битла» безупречно выполняли свои задачи под дистанционным управлением, а «Ринго», предоставленный сам себе, оказался в опасной близости от обрывистого склона. Пока специалисты в 244 тысячах миль от Луны рассматривали черно-белые снимки с неподвижной камеры, установленной на ящике-корпусе робота, лунный «битл» начал сползать внутрь кратера.
Утром, в десять минут десятого по местному времени в зал для прессы набились репортеры. Не потому, что их так волновало возвращение американских аппаратов на Луну, а потому, что других новостей на сегодня кот наплакал. В большом зале висело четыре монитора, которые в высоком разрешении транслировали перемещение луноходов. Вдруг одно из изображений наклонилось. Репортеры не понимали, что происходит; пресс-секретарь сообщил, что поведение «Ринго» – «глюк». В это время сотни сотрудников центра управления, работавших над программой «Сапсан» последние десять лет, думали, как быть с проблемой, очень некстати случившейся в присутствии прессы.
– Вот черт, «Ринго» сходит с дистанции, – сказал один из сотрудников, следивший за телеметрической панелью перед собой. – Дважды черт! По данным телеметрии, он сейчас… Вот блин!
Стэн Нейтан, руководитель миссии, переключил свой монитор на вид из камеры «Джорджа», самого близкого к «Ринго». У него на глазах 450-фунтовый луноход сползал внутрь кратера.
– Бекки, останови эту чертову штуку, – сказал Нейтан, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие. – Если он свалится внутрь, стены кратера будут блокировать все сигналы. И поживее, потому что и минуты не пройдет, как на нас начнет орать Хьюстон.
Доктор Бекки Гиликсон, техник-программист и оператор дистанционного управления, ответственная за «Ринго», повернулась к своей бригаде из шести человек и нахмурилась. Тут уже ничего не поделаешь. Она хотела отправить луноходу команду развернуть гусеницы в обратную сторону и изменить программу, но с задержкой сигнала в полторы минуты оставалось лишь бессильно наблюдать, как «Ринго» на полном ходу скатывается по крутому склону внутрь кратера Шеклтон. Вместо того чтобы набрать команду, Бекки повернулась к Нейтану, стоявшему в центре полутемного помещения.
– Слишком поздно, мистер Нейтан. Предлагаю принять случившееся как данность. Если мы попытаемся развернуть его на такой скорости, он может перевернуться.
Нейтан спешно переключился на прямой эфир с камеры «Ринго», катившегося по склону кратера. Пока что он ехал прямо – его большие шестиколенные ноги с тройными резиновыми траками, казалось, с легкостью преодолевают неровности грунта.
– Поддерживаю. Пускай едет. Теперь отправьте ему команду: как только достигнет дна кратера, пусть развернется…
– Стэн, Хьюстон вызывает. – Помощник Нейтана оторвался от большой телефонной панели. – На проводе Хью Эванс.
– Переведи на громкую связь.
– Стэн, это Хью, – раздался голос главного руководителя полета, звонившего по личной линии из Космического центра Джонсона. – Все это может вылиться в большие неприятности, так что отпусти «Ринго» и не приказывай, повторяю, не приказывай ему выбираться из кратера. Пускай остается там, а прессе сообщите, что мы решили исследовать дно кратера. Скажите, что это я приказал перевести «Ринго» на другое задание. Как понял?
Нейтан с облегчением передал бразды правления руководителю программы «Сапсан». Раз за этим наблюдает пресса, можно напороться на скандал в отношениях с общественностью: если они не в силах даже с роботами совладать, то как, черт побери, смогут обеспечивать присутствие на Луне человека?
– Понял. Отпускаем «Ринго» на волю. Похоже, эти полмили он преодолеет очень быстро.
– Отлично. А теперь соберите журналистов и объясните, что мы намеренно направили «Ринго» на исследование внутренностей кратера. Больше ничего. Это собьет писак со следа, а мы пока придумаем, как этот луноход оттуда вытащить.