Наследие Маозари
Шрифт:
С каждым произнесенным им словом, у меня темнело в глазах, и подступала паника.
Из тяжёлых дум, меня вывел голос Рика:
— Я что хотел сказать то, я завтра собираюсь уходить. Слова Оркуса, я передам нашим общим знакомым. Но ещё я хочу сделать предложение. У меня есть своя группа охотников, и она состоит, как ты говорил, из модов, — и он ухмыльнулся произнося новое название, — также я знаю ещё нескольких таких же групп. Нас не задевают в городе, но многие при виде нас, постоянно кривят рожи. Да и дорого останавливаться в городе. В деревни нас побаиваются пускать. А после охоты надо где-то отдохнуть, поспать, поесть, расслабиться. Как ты, Лео, смотришь на то, что пока идёт ваша стройка мы бы базировались на твоём острове, а за еду и ночлег, рассчитывались усыплёнными тварями.
— Прекрасно смотрю, обеими руками за, вот только одна проблема, а если твои друзья отдыхая возжелают женской ласки, кто их угомонит? У нас стражи нет, а Оркуса на всех не хватит.
— Я же и угомоню, ну и предупрежу их вести себя в рамках приличия.
—
— Да, вот ещё что, — заговорщицки наклонился ко мне Рик, — ты же знаешь, что баронство Барабер, самый западный город империи, пока самый западный, — проговорил он с намёком, и подмигнул, — и что высокоранговым воинам нет смысла ехать в такую глушь, потому что здесь твари такие же, как и в окрестностях других окраинных баронств, но только на восточном берегу реки. На западном же берегу, территории нехоженые, твари жирные-жирные, с дорогущими элитами, которые приживляются почти без побочки, и очень редкие магические животные и растения. И если вам удастся проложить безопасную и надёжную переправу для людей на западный берег, то я могу шепнуть кому надо, и к вам будут заезжать высокоранговые воины, с полными карманами золота, и тратить его за постой, еду и переправу. Ну как?
— Что значит, переправу для людей? — от навалившейся информации, я спросил первое, что пришло в голову.
— А ты про это. Ну в том смысле, что по этой переправе не перелезут на остров твари. Иначе какой смысл, места там опасные, твари сильные, и если будет возможность сделать дела и по тихому свалить, у вас отбоя от клиентов не будет. Просто были уже случаи, когда особо одарённые, строили мост через реку, ну а потом даже кто-то из них удрать успел, вот только нескольких деревень после этого не стало. Кто смог убежать, спрятался за стенами города, и сидели там, пока с герцогства не приехали высокоранговые воины и маги, перебили тварей и разрушили мост. А этих строителей мостов, всё же потом нашли, ох и долго же их казнили. Я просто увидел твою вращающуюся доску, и подумал, что ты можешь что-нибудь эдакое придумать, только уже на западный берег. Сразу говорю, что натянутая верёвка не вариант, по ней потом ползёт всякое, а воины отказываются по ней перебираться, потому что, её перерезают увидев, что воин на верёвке не один, а с какой-то тварью на хвосте. Вообще конечно такое запрещено указом императора, просто случай с мостом был уже не первый, но если по тихому, и только для своих, можно неплохо приподняться, — и он опять мне подмигнул.
— Я подумаю над этим, — не стал я сразу отказываться.
— Господин, а что со мной? — напомнил о себе Саха.
— А что тебе нужно? — ответил я, потирая виски.
— Назначить меня казначеем города, и дать чистых в помощники, — не стесняясь заявил Саха.
— Ого! — воскликнул я, — ну не фига ж себе, карьерный рост, у тебя губа не дура. С раба, помощника торговца, и сразу в казначеи города.
— Во первых, нет ещё никакого города, во вторых нет самой казны, в третьих, а кого кроме меня назначать казначеем. И я не был помощником торговца, старый хозяин умер, а я занимался всеми делами, пока наследник разбазаривал наследство. И при этом, я умудрялся держать дела на плаву больше десяти лет, — как-то устало сказал он.
— Ну да, аргумент. А раз ты такой незаменимый, как так получилось, что ты оказался тут?
— Молодой хозяин обычно выпивал с бедными аристократами, и те ему посоветовали, быстрее избавиться от грязного раба, якобы они знают куда ветер дует, а с делами он и сам может справиться, там ничего сложного, — грустно улыбнулся Саха.
— Ну хорошо, властью данной мне самим собою, назначаю тебя, Саха, главным казначеем города на острове, — продекламировал я.
И все сидящие за столом захлопали в ладоши, при этом улыбаясь и поздравляя Саху.
Глава 16
Утро началось с криков Чука и Хека: "Папа, папа, там дерутся". Оркус побежал разбираться, а я даже не шевельнулся, у меня сегодня начинаются тяжёлые трудовые будни. После завтрака, мы с Ликой и корзиной раствора, отправились лепить алхимическую посуду. Дистиллятор, или по другому самогонный аппарат, я сделал достаточно быстро, принцип работы я знал, да и видел не раз разные модели, пришлось повозиться со змеевиком, взял кусок толстого вьюна, обмазал раствором, а потом укреплял сгибая в нужную сторону, после изделие отправилось в костёр, чтобы выгорел вьюн. А после того, как все изделия были готовы, соединил мягкой, как пластилин, глиной и укрепил. Схожим способом смастерил и остальную алхимическую посуду. Флаконы для продажи, укрепил совсем чуть-чуть, и даже маг с моими способностями не обратит внимание, что применялась магия, подумают, что их сделал искусный гончар. Ещё разные, непонятные штуки лепил из глины и укреплял, по заказу Лики. Управился ещё до вечера, и после ужина, приступил к топорам. Топоры походили скорее на колуны, делать их сильно острыми я не стал, побоялся что такого лезвия на долго не хватит. На следующие утро Оркус привёл мне синего человека, не в том плане, что он был пьяный, а в том, что у него была кожа синего цвета. Так же у него были заострённые к верху уши, и военная выправка.
— Вот, познакомься, это Гир, он будет твоим главным помощником по стройке, вернее он будет командовать твоими помощниками, они будут готовить раствор и
— Рад с вами познакомиться господин, — с бесстрастным лицом произнёс Гир.
— Я тебя вижу, — сказал я, и дотронулся рукой до своего лба.
Они переглянулись, и Оркус пожав плечами, объяснил:
— С ним такое бывает.
— Оркус, — обратился я, — ты же у нас краснодеревщик, я тут подумал, ты сможешь из дерева вырезать формы, под ножи, топоры, лопаты ну и тому подобное.
— Конечно, только дай мне свой нож.
А уже через несколько часов, мы открыли производственный цех, правда выглядело это как, взрослые парни и девушки играют с ребёнком, лепят куличики из глины, а над ними стоит синий дядька с палкой, и периодически наказывает нестарательных. Ребята закладывали в деревянные формочки раствор, сверху проводили смоченной гладкой дощечкой, и передавали мне, а мне оставалось лишь крепить. Ножи получались выпуклые только с одной стороны, и не очень удобные, но для нас в первую очередь была важна скорость, потому что, тот же рогоз люди рвали руками, чтобы сделать себе спальное место, и постоянно резали ладони. Позже Оркус принёс формочки посложнее, для топора, лопаты и другие. Дни для меня начали сливаться в один, с утра и до вечера я выполнял одну и туже тупую работу. Через неделю пришли охотники от Рика, их разместили, и они начали выходить на охоту. На следующий день меня позвали к переправе, но не к моему мосту, его убрали: "Наверное потом в музей поставят, для потомков", — наивно подумал я. А новый мост был из толстых жердей, плотно связанных между собой шириной в метр, и убирали его мускульной тягой, как сказал Оркус, только на ночь, так как в ближайшей округе тварей уже не осталось, но на всякий случай, у моста дежурили пару часовых. По ту сторону моста была группа Рика, а у их ног лежал здоровенный жрач, и мирно спал. Мы кивнули друг другу, Оркус передал мне мой нож, все разошлись в стороны, я без лишних прелюдий перерезал жрачу горло, тот всхрапнул, весь затрясся и обмяк, а в меня начал втекать такой знакомый чёрный дым. Меня немного качнуло и закружилась голова, Оркус помог мне не свалиться, а потом довёл до рабочего места, и работа вновь закипела. В течении месяца, меня периодически приглашали поглотить очередную тварь, за это время, что я только не укреплял: казаны, кастрюли, ведра, серпы, кирки и многое другое, на небольшие предметы у меня уходило 2–3 объема ядра, на что-то типа топора или кирки 5–6. Когда Оркус пришёл с предложением укрепить 300 ложек, то был послан в грубой форме. Однажды ко мне подошёл здоровенный парень лет восемнадцати, был он без видимых изменений, просто очень большой, одна его рука была толще моей талии. В руках он держал половинку огромной чурки, и со смущением представился:
— Господин, меня зовут Гор, — басовито прогудел он, и положил передо мной свою ношу, — вот, не могли бы вы зачаровать мне секиру. Я её отработаю, всех тварей изничтожу, клянусь, — начал он быстро тараторить, а потом посмотрел на меня глазами кота из мультика Шрек.
— Уговорил, чертяка языкастый, — со вздохом произнёс я, и начал разглядывать его поделку. В огромной половинке чурки, он каким-то образом вырезал форму, для такой-же огромной секиры, в ширину примерно сантиметров 60, а в длину вместе с рукоятью метра полтора, и получилась форма очень даже неплохо. Я затратил на неё практически весь оставшийся день, зато получилось нечто, одна девушка умеющая неплохо рисовать, изобразила в центре заготовки какой-то рисунок с завитушками, а после я начал её укреплять от центра к краю, кромку лезвия сделал тонкой и острой, укреплял на столько сильно и долго, что секира поменяла цвет и структуру, и стала похожа на чёрное матовое стекло, смотрелась жутко и завораживающе. Радости Гора не было предела, он подпрыгивал, взвизгивал и лез ко всем обниматься, даже к Гиру, за что был бит палкой, но даже не обиделся.
Мне оставалось укрепить шесть лопат, и три топора, по словам Оркуса, на первое время хватит, но тут пришёл Оркус, встал рядом, и как-то смущённо носком ботинка ковырял землю, а потом опустив глаза в пол, проговорил: "Господин, радостная новость, мы пиму нашли". После жители острова наблюдали, как за здоровенным зелёным мужиком, гонялся маленький мальчик, сжимая в руках топорище и неприлично ругаясь.
Целые сутки, я отдыхал, спал, ел, гулял, и не занимался магией. Отдых пошел мне на пользу. А на следующий день, мы приступили к строительству жилой многоэтажки. К этому времени уже был выкопан котлован, глубиной в два метра, а его дно уложено камнями. Также были приготовленные шесть длинных бревна, одну их часть обмазывали раствором который я укреплял, после того как я закончил с брёвнами, мы приступили к их вкопке, бревно поставили вертикально на угол котлована, я охватил его левой рукой, а правую, присев на корточки, положил на землю под собой, миг, и темнота, приятное чувство, ощущение своей стихии, бледное подобие этого, я ощущал в прошлой жизни, будучи в отпуске, лёжа на морской воде, а через пять секунд, меня потянули обратно за верёвку, которой я был обвязан за талию.