Наследие Рипера
Шрифт:
— Я переехала, потому что нас выселили за неуплату аренды.
Он заскрипел челюстью. Его лицо потемнело, и что-то, что нельзя было прочесть, заполнило глаза.
— Не хочешь рассказать, почему я не знал обо всем этом?
— Нет, — честно ответила я. — Я ничего не хочу тебе рассказывать. Это не твое дело.
Он молчал, тяжело дыша. Прошло несколько долгих секунд, пока я не поняла, что он пытается заставить себя успокоиться. Я думала, что до этого он был зол, но та холодная ярость, которая отражалась в нем сейчас — это было совершенно другое дело... Меня
Те были еще страшнее.
Ругер был словно яд для женщин в моей ситуации, и неважно, насколько мил он был с Ноа, или как сильно мое тело желало его прикосновений.
— Ноа — мое дело, — выделяя каждое слово, наконец, произнес он. — Все, что касается его — мое дело. Если ты этого не понимаешь — это твои проблемы, но сегодня это закончится. Я забираю его домой — туда, где безопасно, чтобы мне больше не пришлось получать чертовы телефонные звонки, подобные сегодняшнему. Господи, ты даже элементарного не сделала, чтобы обезопасить это место. Ты не слушала меня? Я же сказал тебе поставить на окна те маленькие охранные датчики, пока я не установлю сюда сигнализацию.
Я набралась мужества и быстро выпалила.
— Во-первых, ты никуда его не заберешь, — заявила я, изо всех сил пытаясь не трястись и сдерживая дрожь в голосе. Я не могла позволить себе выглядеть слабой, хотя на самом деле была близка к тому, чтобы описаться от страха. — И, во-вторых, твой брат-придурок не платит мне алиментов на ребенка уже почти год. Социальные службы тоже не могут его найти. Я делала все возможное, но не смогла потянуть аренду в том месте. Я смогла оплатить эту квартиру, и мы переехали. Ты не имеешь права судить меня. Хотела бы я посмотреть, как бы ты растил ребенка на мое жалование. А эти датчики на окна бесплатно не выдают, Ругер.
Он дернул челюстью.
— Зак работает на нефтяном месторождении в Северной Дакоте, — медленно произнес он. — Зарабатывает чертовски хорошие деньги. Я разговаривал с ним два месяца назад по поводу маминого имущества. Он сказал, что вы все уладили.
— Он соврал, — отрезала я. — Он всегда так делает, Ругер. Это не новость. Или ты действительно удивлен?
Неожиданно я почувствовала, что устала — мысли о Заке всегда меня утомляли, но сон тут не был решением проблемы. Он поджидал меня и во снах. Я всегда просыпалась с криком.
Ругер развернулся и подошел к окну, облокотился на подоконник и задумчиво посмотрел на улицу. Слава Богу, он, кажется, начал успокаиваться. Если бы он не выглядел так обманчиво привлекательно на фоне моего окна, я бы снова могла взять себя в руки.
— Наверное, не должен быть удивлен, — сказал он после долгой паузы. — Мы оба знаем, что он чертов неудачник. Но ты должна была сказать мне. Я бы не позволил этому случиться.
— Это не твои проблемы, — мягко ответила я. — У нас все было хорошо, по крайней мере, до сегодня. Мои постоянные няни все подхватили ходящий повсюду грипп. Я совершила ошибку. Но я ее больше не совершу.
— Нет, не совершишь, —
Он наклонил в сторону голову, а глаза смотрели сквозь меня. Он выглядел немного по-другому, я это поняла только сейчас. Он снял почти весь пирсинг. Жаль, что это не смягчило его лицо, потому что выглядел он очень грозно.
— Я тебе не позволю. Самое время признать, что ты не можешь делать все сама. В клубе полно женщин, которые любят детей. Они помогут. Мы — семья, а семья не стоит в стороне, когда кто-то из них в опасности.
Я уже было открыла рот, чтобы поспорить, когда услышала тихий стук в дверь. Ругер оттолкнулся от окна и пошел ее открывать.
В комнату вошел гигант, даже выше Ругера, а это о многом говорило. На нем были поношенные джинсы, темная рубашка и черный кожаный жилет, покрытый нашивками, совсем как у Ругера, включая его имя и маленький красный ромб с вышитым внутри знаком «1%».
У всех Риперов были такие, и моя лучшая подруга Кимбер говорила, что это означает, что они «вне закона», чему я без проблем верила.
Этот парень был широкоплеч, у него были темные волосы, а лицо настолько привлекательно, что он мог бы быть кинозвездой. В одной руке он держал пачку несобранных картонных коробок, связанных вместе чем-то, напоминающим упаковочную веревку.
В другой руке у него была алюминиевая бейсбольная бита и рулон изоленты.
Я сглотнула и чуть не упала в обморок. У меня начали потеть руки, потому что все это мы уже проходили. Наш защитник не просто приехал, чтобы спасти нас, он привел с собой компанию. В этом-то и заключалась самая большая проблема Ругера — он не работал в одиночку. Если связываешься с одним Рипером, связываешься и со всеми остальными.
Ну, или со всеми, кто в настоящее время не сидит за решеткой.
— Это один из моих братьев, Хос, — сказал Ругер, закрывая за ним дверь. — Он поможет нам перевезти твои вещи. Будь тихой и начни упаковывать то, что хочешь взять. Ты будешь жить в подвале моего дома. Не думаю, что ты видела мое новое жилище, — добавил он, делая акцент на этом предложении, что, как я знала, означало укол в мою сторону за то, что отказалась от его предложения комнаты в начале лета, когда мы ездили в Кёр-д'Ален. — В доме есть подвал с окнами и кухней и вообще всем необходимым, и у тебя будет свое собственное маленькое патио. Там полно места, где Ноа сможет бегать. Там уже есть мебель, так что возьми только то, что тебе действительно нужно. Остальное может остаться здесь.
Он огляделся вокруг, оценивая мою мебель. Я видела, что он об этом думает. Большую часть мебели я позаимствовала на обочинах среди ненужных вещей. Самые лучшие экземпляры были приобретены в секонд-хэнде.
— Как ребенок? — спросил Хос, опуская коробки и прислоняя их к стене.
Затем он поднял биту, слегка подбросил ее и поймал другой рукой. Я не могла не заметить, какие у него были крепкие руки. Очевидно, клубная жизнь не состояла только из попоек и развлечений со шлюхами, потому что Ругер и его друг определенно серьезно качались.