Наследие Рипера

Уайлд Джоанна

Софи сглотнула, ее глаза расширились. Она не произнесла ни звука, пока медленно приседала и вылезала из барьера в виде моих рук. Оказавшись на свободе, она попятилась в сторону двери. Прошмыгнув в коридор, тихо прикрыла за собой дверь.

Я взглянул на Хоса, который стоял, приподняв бровь. Отлично. Теперь мне придется и от него выслушивать всякое дерьмо.

— А твоя мамочка довольно сексуальна, когда разозлена, — любезно произнес Хос.

— Боже, Хос. Ты совершенно не чувствуешь рамок, ты знаешь?

—

Ага, — отозвался тот, и я всерьез задумался над тем, чтобы поднять биту и разбить ублюдку лицо.

Конечно, тогда придется иметь дело со старухой Хоса... Сучка чертовски хорошо целилась.

Миранда со звуком упала, ее глаза были широко открыты. Мы посмотрели на нее.

— Что будем делать с этой? — спросил Хос. — Не хочу ее больше видеть, но, должен сказать, мне не нравится идея оставить ее здесь, когда Джеки нагрянут забрать своего горе-брата.

Он указал подбородком на человека, все еще находящегося без сознания на полу.

— Отпустим ее перед тем, как будем уезжать, — предложил я, подойдя и толкнув женщину ногой. — Эй, Миранда. Мы снимем изоленту через пару часов. Нам стоит волноваться о том, что ты поделишься этим маленьким приключением с кем-то? Потому что это очень сильно расстроило бы меня.

Она живо замотала головой.

— Уверена? — спросил Хос. — Потому что, если это будет проблемой, мы придумаем для тебя что-нибудь еще. Видел заброшенный участок земли недалеко отсюда. Интересно, как скоро какой-нибудь строитель сможет выкопать твое тело.

Миранда закряхтела, ее глаза расширились.

— Будем считать, что это означает, что ты будешь держать рот на замке, — сказал я и потер заднюю часть шеи. Мышцы там были просто каменные. — О, и еще кое-что, что тебе нужно знать. Если заговоришь, дело будешь иметь не только с нами. В клубе сто тридцать четыре брата. И, если честно, я — самый безобидный из них.

— Это правда, — вмешался Хос. — Подставишь нас, мы подставим тебя в ответ. Сильнее. Всегда.

Она неистово закивала.

— Вот и отлично, — Хос взглядом указал на мужчину на полу и посмотрел мне в глаза. — Возможно, не лишним будет сказать твоей мамочке, что в следующий раз, когда она поссорится с парнем из другого клуба, ей следует предупредить нас об этом, прежде чем мы успеем ввязаться. Это могло бы закончиться ужасно.

— Она не в курсе — ни о татуировках, ни о нашивках, ни о чем. Она могла видеть его наколки, но не знала, что они означают. Изоленту, — велел я.

Хос передал ее, а я присел на корточки рядом с женщиной.

— Ноги вместе, сука. Это будет для тебя новый опыт.

Она подчинилась, и я принялся туго обматывать ленту вокруг ее лодыжек.

— Ты тогда еще был в Афганистане, когда дела у Софи и Зака окончательно разладились, — начал я рассказывать Хосу. — Но поверь мне, это было отвратительно, и мы не смогли после этого жить нормально. Она ненавидит меня,

ненавидит клуб, и единственная причина, почему она мирится с этой ситуацией — потому что слишком сильно любит Ноа, чтобы не давать ему общаться с единственным мужчиной в его жизни. К его несчастью, я — лучшее, что у него есть.

— Звучит так, будто она стерва, — заявил Хос. — Ходят слухи, что ты все время спасаешь ее задницу. Как чертов рыцарь в сияющих доспехах. Может, захочешь променять свой байк на милого розового единорога, раз уж ты такой особенный.

— Закрой рот, придурок, — отозвался я. — Я помогаю ей, но она просто выводит меня из себя, когда не может сдержать себя в руках. Не то чтобы сейчас это имело какое-то значение. Короче, она мало знает о цветах клуба (нашивки на жилет — прим. пер.) или о том, как мы живем. Она не упомянула татуировку на его спине, потому что просто не знала, что это важно.

— Можно внести предложение? — спросил Хос.

— Нет.

— Ты должен рассказать ей, что ее ждет, помочь понять жизнь клуба прежде, чем она снова облажается. Избавь себя от этого дерьма в дальнейшем. Поверь мне, брат. Сделать из обычной гражданской девушки, как Софи, старуху — задача не из легких. Не стоит усложнять это еще больше. Еще у нее чертовски острый язычок. То, что происходит между вами наедине, — это одно, но она не может говорить все, что думает, в Оружейной. Ты знаешь, что я прав.

Я фыркнул и бросил изоленту, закончив обматывать ноги Миранды. Почему я взял с собой Хоса? Любой был бы не столь надоедлив... даже Пэйнтер, если не считать факта, что парень вряд ли сумел бы отыскать собственный член в душе, уже не говоря о связывании женщины.

К сожалению, только Хос был достаточно трезв и достаточно глуп, чтобы ответить на мой звонок посреди ночи.

— Для твоих мозгов будет сложно это понять, так что слушай внимательно, — заявил я, встав на ноги и бросив изоленту на диван. — Первое, она не моя мамочка, прекрати так ее называть. Смешно было только первые пятьдесят раз. Второе, я не собираюсь делать ее своей собственностью. Я помогаю ей, потому что она — мать Ноа, а я считаю его своим сыном. Я приглядываю за ней, ради него, но она совершенно свободна. И я сомневаюсь, что она когда-нибудь переступит порог Оружейной, что бы я ей ни говорил.

— Брехня.

— Это не брехня, — рявкнул я. — Она не хочет меня, мудак. Поверь, у меня есть причины это говорить. Наша с ней история чертовски запутанная. Даже слишком запутанная, чтобы в ней мог разобраться такой придурок, как ты.

— Тебя отшили, — признал очевидное Хос, и его лицо озарил легкий оскал, — а ты все равно мчишься через штаты посреди ночи, чтобы забрать ее в свой дом? Ты основательно влип, брат.

— Меня не отшивали, — ответил я, сузив глаза. — Все было не так. И я не думаю о ней в этом смысле.