Наследие Рипера
Шрифт:
— Устали от чего? — задал вопрос Пикник, сощурив глаза.
— Устали от того, что мы тратим время и ресурсы на борьбу с Риперами, когда должны сконцентрироваться на более важных вещах.
— Забавно, но в прошлом декабре вы такими миролюбивыми не были, — вставил Хос. — Моя женщина была в опасности. Мне не очень нравятся засранцы, которые угрожают моей собственности.
Хантер вздохнул и откинулся на спинку стула, потирая пальцами переносицу.
— Времена изменились, — наконец сказал он. — Все мы это знаем. Некоторые парни были немного старомодны и застряли в прошлом. Это были их разборки, к тому же, они были довольно глупы. Но большинство моих братьев, и
— Я свою пушку не оставлял, — пробурчал Дик.
Хантер улыбнулся, покачал головой.
— Господи, да ты крутой, — сказал он Дику. — Уважаю. Но, исходя из того, что я все еще жив, думаю, мои рассуждения имеют под собой почву. Мы разговариваем, а не стреляем. Это может стать рекордом.
— В какие игры ты играешь? — скептически спросил Пикник. — Ты устроил у себя в клубе революцию и сейчас пытаешься устроить с нами мир? Дай-ка угадаю, думаешь, что нам всем нужно обняться и все будет решено? Мы, возможно, обменяемся рецептами, устроим общий обед?
Хантер засмеялся, язык его тела говорил о такой расслабленности, что это было практически оскорбительно. Неужели он не понимает, что мы можем все понять по биению его сердца?
Думаю, он понимает. Ему просто было все равно, а парень, который перестает обо всем заботиться, становится чертовски опасным.
— Кончай болтать, — наконец сказал я. — Чего вы хотите?
Хантер вновь подался вперед и встретился с моими глазами, его голос стал серьезным.
— Я здесь, потому что мы теряем территорию и влияние, наработанные годами, и становится только хуже. К нам нагрянули ребята с юга, из Лос-Анджелеса, и они намерены расширяться. Нам нужно сражаться с ними, но вместо этого мы сражаемся с вами. Пока что, насколько я могу судить, мы бьемся лишь по привычке, как стадо чертовых мартышек, которые просто не могут найти более лучшего занятия, — добавил он.
— Убивать мух — не привычка, а необходимость для домашнего быта, — пробурчал Дик. — То же самое и с тем, чтобы убивать Джеков.
Хантер покачал головой.
— Скажи мне вот что. Происшествие с твоей племянницей было ужасной ситуацией. Но до этого Риперы убили троих наших парней в Реддинге. Двое из этих парней имели детей. Помните это?
— Предположим, что это случилось — кстати, для справки, я этого не признаю — скорее всего, потому, что они атаковали наших парней днем ранее, — ответил Пикник. — Самооборона на опережение.
— Ваши парни были там, чтобы выкрасть одну из наших доставок, — решительно заявил Хантер. — И когда они выкрали ее, то сожгли наш клабхаус. Зачем они это сделали?
Пикник пожал плечами.
— Не знаю. Меня там не было, когда принималось это решение, — заметил Пикник. — Это все парни из Роузбурга.
— Мы все время готовимся к бою и истреблению друг друга, — заявил Хантер. — И каждый раз, когда кто-то из нас отвечает, становится только хуже. Рано или поздно, но мы истребим друг друга под чистую, а именно этого и хотят банды с юга. У наших клубов есть история разногласий, и эта история не самая лучшая. Но мы из одного рода, все мы знаем, что такое быть братьями. Люди, как мы — живем, чтобы ездить на байке, и ездим на байке, чтобы жить. И к черту весь мир.
Я кивнул, признавая основную идею этого высказывания.
— И что мы видим? Что парнишки с юга движутся на север. Парнишки, которые не являются
Я посмотрел на Пикника. Его лицо было задумчивым, хотя его вид и не показывал этого. Хос издал крякающий звук и осушил свой напиток.
— И я не единственный, кто так думает, — сказал Хантер. — Многие из моих братьев, все мы устали от войны. Эти братья возвращаются в свои чаптеры, думая, что, возможно, пришло время встать на одну сторону в этой игре. Чтобы отстоять наши ценности и принципы. Мы — братья, и мы ездим на байках, все остальное — уже детали. А эти черти... У них ничего нет внутри. Мы должны остановить их, пока не станет слишком поздно. Я не смогу этого сделать, если буду воевать на двух фронтах.
— Достаточно, — прорычал Дик. — Ты просто сосунок и не знаешь Джеков. То, что происходит между нами, никуда не уйдет только потому, что ты и твои дружки решили, что вы боитесь тех, кто пришел на вашу территорию. Вы сами хотели войны с Риперами, и вы ее получили. Мы вас убьем. Всех вас. Это может занять какое-то время, но я терпелив.
— Дик... — прервал его Пикник, его голос был низок и полон командного тона, который трудно было с чем-то спутать. — То, что они сделали с Грейси невозможно исправить, брат. Но те ублюдки уже поплатились, они мертвы. Чем больше мы воюем, тем больше вероятность, что могут пострадать другие девушки. У меня две дочери. Мир между клубами не всегда что-то плохое. Особенно тогда, когда над нами нависает угроза картеля. Я слышал кое-что...
— Мы знаем, что у тебя двое дочерей, — заявил Хантер Пикнику, прищурив глаза. — На самом деле, мы знаем чертовски больше, чем вам хотелось бы. Знаем мы это потому, что в моем клубе есть парни, думающие, что мы должны бороться, считающие, что мы можем использовать картель, чтобы выбить вас из колеи. Именно они открыли охоту в прошлом декабре, но они сейчас не управляют, и я хочу, чтобы все так и осталось. У вас сейчас два варианта... Первый — пораскинуть мозгами и начать работать со мной, чтобы начать контролировать эту новую угрозу. Когда мы с этим разберемся, все отправятся по домам счастливые срать радугой и танцевать с единорогами. Второй вариант — продолжать бороться друг с другом, пока они нас не одолеют. Вы этого хотите? Отлично. Меня не страшит конец. Но подумай вот о чем... У тебя дочери, о которых ты заботишься. Одна в Беллингеме, вторая в Кёр-д'Алене. Симпатичные девочки, я знаю это потому, что сам их видел. Совсем недавно.
— Не впутывай сюда моих девочек, — сказал Пикник, потянувшись к пистолету.
Я успел рукой перехватить его.
— Выслушай его, — пробормотал я.
Хантер оскалился, вид его был мрачным.
— Тебе следует волноваться, старик, — продолжил он. — Потому что я гарантирую тебе, что эти членососы с юга не будут думать о том, насколько симпатичны эти девушки, отдавая приказ пристрелить их на улице, как собак. Что могу сказать о себе? У меня вообще никого нет. И кому здесь есть, что терять? Позовите меня, когда будете готовы поговорить.