Наследие Розы: Танец для демона. Эпизод 2
Шрифт:
– Владислав!
– Нет! – в последний момент леди Та?Лих сумела взять в себя в руки и с огромным усилием смогла перехватить рванувшую с места дочь. Окрик ее едва не был заглушен очередным громовым раскатом. – Эльсами, это не он!
– Тогда кто?! – промокшая за пару минут, испуганная и отчаявшаяся, маленькая вампирка тряслась в руках матери. – Кто это, мам?! И где Владислав?! Где он?? Он же обещал? Почему его нет? Что происходит, мама?!
И в этот же миг очередная молния
Оставался единственный выход из огненной ловушки – прямо к воротам, между горящих деревьев. Но…
Взяв себя в руки, леди Та?Лих в последний момент собралась, и как следует встряхнула свою единственную дочь:
– Я всё расскажу тебе, Эльсами. Не сейчас, но даю слово – после расскажу всё, без утайки. А сейчас закрой глаза и доверься мне… Я уведу нас отсюда.
Ариатар будто наяву видел, чего стоило юной девочке взять себя в руки. Как она рвано, судорожно, глубоко вздохнула, расслабляясь… Как закрыла глаза…
И как ее мать достала из-под ворота домашнего бархатного платья простой, крохотный, незатейливый кулон в виде крохотного золотого дракона.
Она сжала его в ладонях, активируя портал, и обе – мать и дочь – исчезли из огненного ада, шумевшего со всех сторон. И в тот же миг за воротами раздался злой, разочарованный рев хищника, упустившего свою добычу, а пламя, обуявшее особняк, вскинулось практически до небес, разрушая и пожирая все на своем пути…".
И в тот же миг Эльсами, судорожно закашлявшись, будто задыхаясь от дыма, рухнула на колени, прямо на брусчатку, треснувшую когда-то от жара, покрытую копотью и не отмытую до сих пор.
Сегодня и сейчас, находясь на руинах ее бывшего особняка, она вспомнила всё, что произошло в ту злополучную ночь.
Глава 6
Ариатар
– Ты в порядке? – не сразу понял, что это не ее, а мой голос звучит настолько хрипло.
Пропускать через себя чужие воспоминания всегда энергозатратно: они, как правило, наполнены искренними, неподдельными чувствами и эмоциями, сильными и не всегда приятными. Собственно, именно поэтому плохие воспоминания запоминаются лучше всего. Но если чужую память считать легко – словно прочесть неинтересный исторический талмуд посредственного автора – то с близкими всегда невыносимо сложно.
С близкими всегда намного сложнее.
И вряд ли я могу сказать, что в те времена, когда я сам относился к Эльсами немного иначе, отрывки из ее памяти ощущались мной как-то по-другому. И всё же… каждый последующий раз, очередная ее слезинка воспринималась мной как удар под дых, а каждое ее страдание – как личное оскорбление.
А еще снова зародилась бесконечная злость и ярость, тлеющая ядовитым костром в груди – того ублюдка, напавшего на ее дом в ночь ее столетия, я узнал сразу.
И непонятно, узнала ли его сама вампирка. Но в ответ на мой вопрос
Впрочем, убежала Саминэ недалеко – к ближайшим развалинам, у которых, рухнув на колени, тут же принялась судорожно разгребать своими собственными ногтями старую землю с обломками, за столько лет под дождями превратившуюся в сплошной монолит.
И ее не волновало уже никто и ничто вокруг. Она даже о магии не вспомнила, и о том, сколько вокруг нелюдей, готовых помочь здесь и сейчас. Один ее беспомощный взгляд и не только я или братья де Рен - ее личный дракон охотно перероет лапами всё на территории ее бывшего особняка и далеко за его пределами.
– Что она делает? – не выдержав, осторожно выдохнул старший из темноэльфийских близнецов – Терен.
Кейн бросил на его сторону быстрый взгляд, вздохнул украдкой… Однако пояснять ничего не стал. А ведь он всё прекрасно видел и чувствовал, хоть и пытался отгородиться. Его драконьи инстинкты сильны, и в последнее время стали еще сильнее. Он всё увидел… Но вмешиваться не стал.
Покачав головой, я шагнул вперед. Негромким голосом позвал раз, второй… Но Эльсами не реагировала, продолжая своими тонкими пальчиками копать то, что было похоронено под развалинами, пеплом и сажей давным-давно.
Мне понадобились некоторые усилия, чтобы поднять вампирку на ноги, и еще больше, чтобы заставить замереть и посмотреть на меня. Пришлось даже встряхнуть, чтобы этот озверевший ребенок наконец-то поднял голову.
И только заставив ее уткнуться лбом в мой лоб, глядя глаза в глаза, я тихо, уверенно произнес:
– Перестань, Саминэ. Ты больше не одна. Я помогу. Слышишь?
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в золотисто-карих, безумно-расширенных глазах проявилась хоть тень осмысления.
Она слабо, неуверенно, не совсем понимая, с опаской кивнула…
А я смежил веки, чувствуя ее затаенное тепло, ее надежду, и ее непоколебимую, как всегда, веру в меня.
И сила Хранителей, как прежде, и сильнее, чем когда-то, теплым потоком хлынула по венам, заполняя моё нутро, выходя наружу, в единый миг всколыхнув всё вокруг. Пядь за пядью, слой за слоем, стена за стеной – она перепахала пространство, заставляя дрожать землю под ногами. Ровно до тех пор, пока ближайший холм из обломков и грязи не дрогнул и не обрушился, оставляя после себя остатки трубы, огромного старинного камина, и тяжелого даже на вид, небольшого прямоугольно ящика.
От него за лигу несло запахом и холодом, который не спутаешь ни с чем – характерный привкус амарилла буквально кислил на языке, заставляя морщиться даже на расстоянии. Но до того как я успел среагировать, Эльсами, едва увидев, бросилась к нему, снова рухнув на колени в кучу земли, сажи, пепла и строительной пыли. Бездумно схватилась за крышку, но тут же одернула ладони – проклятый металл жег кожу даже сквозь перчатки.
Уже гораздо внимательнее, но всё еще находясь будто под заклинанием подчинения, вампирка коснулась серебряными ногтями стыка. Обжигая пальцы, она нашла едва заметную выемку, подцепила тяжелое дерево и с большим усилием надавила. Скрипнув, поддались проржавевшие от времени петли, и крышка упала, подняв облако старого пепла… А в руках молодой леди Та?Лих блеснули на ярком солнце ее собственные, золоченые парные саи.