Наследие Судьбы. Книга вторая
Шрифт:
— Вот жизнь была бы… Это было бы самым счастливым временем в моей жизни.
— Я бы многое отдал за подобный исход событий. Я тебе никогда не говорил, но я был бы рад узнать, что мой брат и моя подопечная создали семью и обрели счастье друг с другом. На вашу свадьбу я бы подарил вам как минимум дом или квартиру. Ваша жизнь была бы полна счастья, радости и достатка, о чём бы я позаботился.
— Какая еще свадьба?! Мне девятнадцать лет только будет!
— А ты бы отказала, если бы Славик сделал тебе предложение?
— Ему было восемнадцать лет, и у него вся жизнь была впереди.
—
— Какой?
— В отличие от обычных людей, у которых разум постоянно меняется, у нас, когда мы находим кого-то и, говоря простым языком «влюбляемся» это чувство остается с нами навсегда.
— То есть вы однолюбы?
— Устаю тебя поправлять, что не вы, а мы. И если мы влюбляемся, то это происходит один раз за всю жизнь. Поэтому мы не создаём семьи с обычными людьми. Тяжело прожить с кем-то максимум шестьдесят лет и не иметь возможности воспитывать детей и быть обычной семьей с обычными житейскими проблемами. Это морально убивает и наносит сильные душевные травмы.
— Но у моей тёти получилось создать семью с Сережей, и они счастливы.
— Твоя тётя — исключение из правил. Сейчас она обычный человек с точки зрения биологии и ничем не отличается от своего супруга. Но ты не можешь знать, чего она хочет и какой бы хотела видеть свою жизнь.
— Но по своей природе Василиса одна из вас, — я замолчала и тут же поправилась: — Из нас. Василиса одна из нас.
— Вот именно. Постарайся не забывать об этом. Но я хотел сказать тебе вот что. Твои родные, возможно, по-своему счастливы, но они никогда не смогут познать все прелести полноценной и счастливой семьи. У них никогда не будет детей, и они не состарятся рядом с оравой внуков в старом домике с садом. Я не могу утверждать это однозначно, но подобную жизнь сложно назвать полностью счастливой. Если твоя тётя любит Сергея по-настоящему, то с другим мужчиной она не сможет быть счастлива и не сможет отказаться от этой любви.
— Ты сейчас хочешь сказать, что я никогда не буду иметь семью и не смогу никого полюбить?
— В том смысле, в котором ты привыкла понимать семью, нет, не сможешь.
— Я тебя не пойму сейчас. Если ты считаешь, что я обречена, зачем ты призывал идти дальше и одобрял все эти свидания?
— Никто не запрещает тебе проводить время с противоположным полом с пользой для себя.
— Ты думаешь, что говоришь? За кого ты меня принимаешь?!
— За девушку, которая живёт каждый день в полном одиночестве и сторонится настоящей жизни. Ты отказываешься от полноценной жизни и не хочешь избавляться от своей боли.
— Ты же сам только что сказал, что любовь у нас случается раз и на всю жизнь. И, насколько я понимаю, моя любовь навсегда ушла от меня.
— Возможно, это так. Но как твоя тетя ты можешь жить с кем-то для своего комфорта. Пусть любят тебя, а не ты.
— Без любви сложно будет жить с кем-то и представить себя одной семьей. Я так не могу…
— Найди кого-то, с кем тебе будет комфортно, даже без каких-либо чувств к этому человеку.
— Звучит очень странно.
— Как есть. Принимай все реалии жизни.
— А ты когда-нибудь влюблялся? Отвечай честно, я всё равно пойму, если ты солжешь.
— Неужели ты ещё не разучилась это делать?
— Представь себе, нет. Если мне удалось разрешить вопрос с парковкой, то с твоим обманом я точно справлюсь. Если ты забыл, то ещё на первом нашем занятии я смогла понять, что ты лжешь самому себе. Хотя тогда я даже не знала, на что способна.
— Помню, — ухмылка Влада становилась невыносимой в такие моменты. — Могу ответить тебе максимально честно: я никогда не влюблялся и не испытывал любви к кому-либо.
Я внимательно осмотрела комнату, пытаясь прочувствовать обстановку вокруг себя. Не было и следа лжи, а комната была полна тёплой и светлой энергии. По всем признакам, Влад говорил правду, не пытаясь ничего скрыть.
«Влад прожил тысячу лет, но ни разу не был влюблён? Удивительно. Я даже не представляла, что он может быть настолько несчастен».
Мои размышления прервал голос подсознания. Его холодный и жестокий тон звучал громким эхом в моей голове. «А несчастен ли он? Ведь Владу не приходилось страдать из-за потерянной любви, он никогда не испытывал отчаяния. Его сердце не знает боли от потери любви».
Слова голоса подсознания были слишком резкими и жестокими. У меня возникло ощущение, что это говорит совершенно чужой и незнакомый мне человек.
Мои размышления прервал наигранный кашель Влада, который хотел привлечь мое внимание.
— С тобой всё в порядке? Ты уже несколько минут кашляешь. Ты не заболел?
— Это мне следует у тебя спросить. Ты уже больше пяти минут сидишь, устремив взгляд в одну точку, и ни на что не реагируешь.
— Прости, я задумалась. Ты говорил сейчас чистую правду. Но, Влад, тебе же тысяча лет. Как так вышло, что у тебя никогда не было отношений?
— А кто сказал, что у меня не было отношений?
— Но как же? Ты же говорил, что никого и никогда не любил.
— Я не любил, но меня любили. К тому же, в отличие от тебя, я могу общаться с людьми противоположного пола без лишних чувств к кому-то конкретному.
— Влад, это ужасно! Неужели тебя совсем не мучает совесть?
— С чего бы?
— Ты пользуешься девушками и обманываешь их! А они, между прочим, сильно страдают от такого отношения и испытывают душевные муки.
— Во-первых, я никогда не обещаю своим подругам ничего лишнего. Во-вторых, у нас всё происходит по обоюдному согласию. Я бы сказал, что инициатива исходит в основном от них. И, в-третьих, если девушка становится слишком настойчивой и начинает убиваться по мне, я просто стираю себя из ее памяти. Тебе ли не знать этот метод.
— Я не ты, и я делаю это, чтобы человек не строил лишних надежд и планов на меня.
— Я желаю того же. Так что между нами нет никакой разницы. Возможно, через сто или двести лет ты поймёшь меня и будешь вести себя так же.
— Двести лет? Твои слова пугают меня. Я не хочу подобной участи для себя и боюсь подобного будущего. И сто лет одиночества звучит для меня как страшный приговор.
— А что в этом страшного? Возраст для нас не имеет никакого значения. Двести, триста, пятьсот лет — всё это не имеет значения для нас, когда твоя жизнь бесконечна.