Наследие
Шрифт:
— Знаешь, Эрик, мне жаль, что так вышло с Лоем и Майколом, — Энтони занял позицию рядом с майором и открыл огонь по врагу. — Действительно жаль — хорошие были ребята, — майор ничего не ответил. — Если бы я знал, то не позволил бы использовать вас вслепую.
— Правда? А как же тогда наш полет на Марс, разве вы сделали ни то же самое? Генерал, вы ведь отправили нас туда специально, чтобы раскрыть Барнона и тоже не удосужились поставить в известность. Не стоит никого жалеть: каждый из нас знал, на что идет.
— Да уж! — Энтони вздохнул. — Знать — это не всегда значит понимать. Когда
— Зачем вы мне все это говорите, генерал?
— Не знаю, — откровенно признался Энтони. — Наверное, потому, что чувствую свою вину перед тобой и Олин. Я ведь знал не так уж мало, но думал, что все обойдется… — позади них прогремели новые взрывы.
Все попадали на снег, что бы ни оказаться задетыми ударной волной. От здания, находившегося неподалеку, осталась воронка. Троих из группы Стрелина задело. Радость от встречи со своей командой прошла быстро, на ее месте остался только горький осадок от понимания, что многие уже не вернутся на Гристон.
Медслужба не справлялась. Задача усложнялась тем, что те, кто по собственному мнению ранен не серьезно, отказывались покидать линию обороны, и забирать их приходилось практически насильно. А чаще всего, в полусознательном состоянии. Горд оказывал посильную помощь. Ему приходилось работать на три команды и бросаться под вспышки плазмы и перекрестный огонь. Врач заметил как Стен Пойлин не успел увернуться и получил бронебойную пулю в живот. Он осторожно переполз через обломки здания и направился к тому месту, где лежал Стен. Его прикрывал Томил Эрнит. Ториане перешли на бронебойные патроны, из чего следовал вывод, что у них тоже плохо с оружием. Но боевому врачу от этого не сильно полегчало. Они пробились к раненому. Теперь Томилу предстояло отстреливаться в одиночку. Горд поднял Стена и стал отходить под прикрытие полуразрушенного здания. Стен, придя в сознание, попытался вырваться и достать оружие.
— Да не дергайся же ты! — прикрикнул на него Горд. — Только хуже сделаешь.
Томил отстреливался из автомата, поливая врагов шквальным огнем. Так же их прикрывали из-за стены здания, к которому они направлялись. До укрытия оставалось совсем немного, когда над городом завис торианский штурмовик и открыл огонь из лазерных и крупнокалиберных установок. "Скелет" Томила, прошило, и он остался лежать в нескольких метрах от стены. Горд, сам не понимал, каким чудом ему удалось добраться до укрытия. Врач опустил Стена и только тогда заметил, что он мертв.
— Дьявол! — выругался Горд. — Ну почему ты не мог продержаться хоть немного!
Олин, находившаяся, здесь же, смотрела, как он нервно сжимает автомат. О том, что бы высунуться, не могло быть и речи. Успокаивало лишь то, что пока штурмовик не прекратит
— Олин, как у вас? — связался с ней Эрик, оказавшийся отрезанным вместе с Энтони и частью команды Вилан в соседнем здании.
— Томил и Стен погибли, — доложила капитан. — Штурмовик не дает нам высунуться.
— Нам тоже, но сделать ничего нельзя. Будем ждать — это приказ генерала. Конец связи.
— Можно подумать, ему надоест, и он сам уйдет, — пробурчала Олин, отключив рацию.
Недалеко от нее, прислонившись спиной к стене, примостился Вернер. Казалось, он думает о чем-то своем, далеком от происходящего. Ему вспомнилось то время, когда он начинал службу простым десантником и всего-навсего, выполнял поставленные перед ним цели, а потом его угораздило связаться с разведкой. У Энтони хватило смелости и ума отказаться работать в управлении, а над Вернером взяли верх амбиции.
С тех пор прошло десять лет, и за все это время полковник впервые почувствовал себя на своем месте именно сейчас: среди полуразрушенного города, взрывов и огня, в окружении солдат и их офицеров. Он чувствовал себя так, будто не было этого времени, проведенного в поисках информации, не было приказов, которыми он отправлял других на смерть, а сам оставался в безопасности, и полковнику хотелось, что бы этого всего действительно никогда не было.
Из тех, с кем он начинал служить, не многие остались в живых, а тем, кто остался, доставляло мало удовольствия общаться с Вернером. Сейчас его окружали совершенно другие солдаты и офицеры, но их судьбы практически не отличались от тех, кого полковник знал раньше. В душе вновь что-то нестерпимо защемило, и он решил, что если останется в живых после этой заварушки, то все-таки уйдет из управления и вернется в десантные войска. Вернер взглянул на Олин, которая изводилась от невозможности что-либо предпринять. Он подобрался к ней.
— Что там, капитан?
— Ничего нового, — Олин осторожно выглянула за край обрушенной стены. — Штурмовик не уходит, пехота тоже не наступает, и мы сидим, как грызуны в норах. Чего они ждут?
— Чего бы ни ждали — это ни сулит нам ничем хорошим. Капитан, я хотел вам кое-что сказать, вернее, посоветовать: управление предложит работать на разведку — не соглашайтесь. Конечно, до конца вы теперь от них не отделаетесь, но переходить в ведомство управления, тоже не стоит.
— Почему же? — Олин удивили слова Вернера. Она ждала от него прямо-противоположного. — Чем вам так не угодило ваше подразделение?
— А то вы не знаете наших методов. Это не для вас, потом можно пожалеть. Делайте свою работу и попытайтесь ни во что не вмешиваться.
— Не получится. И вы об этом прекрасно знаете. Мне и Эрику слишком много известно, что бы остаться в стороне. У меня нет никакого желания связываться с управлением, но это решили за нас.
— Вы не знаете и половины из того, что происходит. "Скелеты"- это тоже не все технологи. Есть кое-что поважнее.
— Откуда вы знаете?
— Я их видел. Правда, никому не говорил. Потом, ваш отец все перепрятал и уничтожил следы. Где теперь технологии — я не знаю, надеюсь, ториане тоже.