Наследие

Цыпленкова Юлия Валерьевна

— Но Огонь…

— Пошел прочь!

В руке лорда что-то хрустнуло, и в нежить полетела раздавленная сфера с огнем. Парень гулко сглотнул, успев увидеть, как лорд сцепился с полуголым мужиком, вытянувшим к лорду руки со скрюченными пальцами. Затем развернулся и бросился наутек, больше не задерживаясь.

Вой мертвечины смешался с криками гибнущих людей. То там, то здесь слышались хрипы умирающих, мерзко чавкала плоть, раздираемая когтями и клыками умертвий. Словно склизкий червяк, прополз мертвый старик. Тело его было разрублено надвое, и холодная плоть с торчащим остовом позвоночника волочилась по земле. Старик дополз до худощавого жреца, не успевшего

спрятаться в обитель, и поднял кверху бескровное лицо. Жрец удерживал за руки умертвие, бывшее еще недавно женщиной. Старик оскалил рот с четырьмя последними зубами и впился в ногу служителя. Тот вскрикнул и опустил взгляд вниз, упуская на мгновение второе умертвие из виду, и женщина бросилась на него, вцепившись зубами в щеку. На запах крови кинулась мертвая псина, прыгнула и повисла на плече жреца. Через мгновение его уже не было видно под грудой живых мертвецов, а вскоре затихли и истошные крики.

Маги смешались с воинами, сбросив свои балахона и сменив их на доспехи. Первый наплыв у городских стен отвлек внимание городской стражи, и теперь, уничтожив небольшую волну нежити, воины и маги спешили на городские улицу. Лошади ржали, пугаясь тварей, заполнивших город. Били копытами, попадая в мертвецов и в живых. Кто-то вывалился из седла, и на него бросились умертвия, впиваясь в незащищенную плоть.

— Бросай сферу! — крикнул светловолосый страж товарищу.

— Там живые, — мотнул тот головой, и мужчины схватились за мечи.

— Они лезут в дома! — заорал Шефри Дальгард, отбрасывая прочь тело кошки с черными глазами. — Бездна, мы не справимся!

— Драконы! — выкрикнул рыжий страж, указывая на небо.

— Аниторн ничего не сможет сделать, улицы все еще полны живых, — ответил младший Дальгард и с досадой сплюнул. — Бараны.

— Это жрецы, — мрачно произнес рыжий. — Они сказали, что опасности нет. Люди верят жрецам.

— Кто ж знал! — выкрикнул кто-то за их спинами.

Лорд и страж обернулись. Жрец, подвернув балахон, орудовал дубиной, разбивая голову очередной твари. Воины усмехнулись и вновь ринулись в схватку. Над головами захлопали крылья. Шефри вскинул голову и едва успел увернуться от бросившейся с открытого окна курицы.

— Вот Бездна! — заорал он, прикрывая голову руками от следующей. — Он же деревни под чистую поднял. И скот тоже!

— Т-т-там корова человечину жрет, — заикаясь, бормотал лавочник, тыкая пальцем в проулок. — К-к-корова ч-человечину.

— Прячься, дурень! — заорал на него младший Дальгард.

— К-к-куда?

Лорд ответил витиеватой бранью, и лавочник побежал дальше. Недалеко раздался крик. Шефри обернулся и сплюнул, три курицы, словно взбесившиеся вороны, клевали и рвали когтями на лапах, женщину в богатой одежде, упавшую на землю. Послышался звук выбитого стекла, нежить лезла в окна домов. Бык выбивал головой дверь, под его ногами крутилась мертвая собака, подвывая от нетерпения. Из дома неслись истошные крики о помощи. Но помогать было некому, защитники гибли под натиском все возрастающей нежити.

Вот уже замелькали покалеченные тела горожан, чьи глаза заполнились тьмой. Они бросались на тех, в ком еще теплилась жизнь. Город умирал, заполняясь живыми мертвецами. Все чащу вспыхивал Огонь из разбитый сфер, загорались дома, где прятались живые люди. И стоило где-то раздаться крику, как нежить бросалась туда. Ворота обителей не успевали закрыться. И среди оживших мертвецов уже мелькали балахоны жрецов, пожиравшие живых собратьев. Огонь в чашах пылал по-прежнему ровно, словно ничего не происходило.

За городской стеной завис в воздухе

даархар. Длинные черные пряди цеплялись за рога, бросались в лицо, скрывая широкую клыкастую ухмылку Эрхольда Дархэйма. Он смотрел, как летят драконы, как закладывают они круг над захваченным городом и разлетаются в разные стороны, деля его на семь частей. Удивило одно, аниторн летел не на своем отвратительном черном драконе. Впрочем, это было пустяком. Главное, Бриллант дох, корчась в муках смертельного ужаса, и живая Сила душ бурным потоком мчалась к даархару, наполняя его. Таким могущественным он себя не чувствовал еще никогда. Целый город, один из самых больших в королевстве лежал у его ног и щедро отдавал свою Силу. Эрхольд раскинул руки и расхохотался.

Рик смотрел на город с высоты, стиснув зубы. Желваки ходили на скулах лорда, но это было единственным признаком обуревавшей его ярости. Аниторн не позволял злости затмить разум. Он видел, как Воитель и Аскерд полыхнули огнем, и понял что в тех частях Брилланта, куда полетели эти драконы, живых уже нет. По крайней мере, на улицах. Затем полился огонь из пасти Хагарда. Вскоре полыхнул пламенем и его старший брат. Окраины вымерли.

Ханнис волновалась. Ее рев врывался в вой и крики на улицах города. В центре, где стоял дворец градоправителя, еще оставались живые, и помочь с воздуха им было невозможно. Но можно было откинуть нежить со стен и крыш домов. Однако, опасаясь поджечь жилища, где прятались бриллантцы, Риктор не спешил отдать приказ Ханни.

— Нужно как-то скинуть их оттуда, — задумчиво произнес аниторн.

Драконица взревела, отзываясь и помчалась к крыше ближайшего дома, сгребла лапами несколько умертвий и сбросила вниз, издав брезгливое:

— Фур-р

— Согласен, — передернул плечами мужчина. — Мерзость.

Ханни кружила над домами, сбрасывая нежить, после выпустила струю огня по черепичной крыше, и твари завыли, корчась в пламени.

— У-у, — протянула Ханнис, выворачивая голову на седока.

— Да, так легче, но опасно, — ответил Рик. — Мы можем сжечь людей заживо.

Драконица заворчала, но огонь больше не вырвался из ее пасти. Аниторн огляделся и велел:

— На площадь, девочка. Будем драться на земле.

Драконица заложила круг, выбирая место для посадки.

— Дай-ка огоньку, расчисти себе место, — разрешил лорд.

Струя белого пламени ударила в каменные плиты площади, поджигая нежить и их добычу. После опустилась сама, раздавив лапами козла, рвущего какого-то горожанина крепкими зубами, уцелевшего каким-то чудом. Рик спрыгнул на землю и огляделся. Они с Ханнис оказались в одиночестве. Нежить замерла за пределами огненного круга, ожидая, когда пламя угаснет. Драться с ратью мертвецов было сущей глупостью, но аниторн и не собирался вступать с ними в драку.

— Попробуем еще раз, — прошептал он и присел на корточки, накрыв плиты ладонями. Выдохнул и попросил: — Отзовись. Если слышишь меня, отзовись.

Но ничего не произошло, земля молчала. Рыкнув с досады, аниторн вскинул руки кверху:

— Отзовись… Отзовись, Бездна тебя задери!

И вновь тишина, ветер не спешил закружить вокруг аниторна.

— Да как же это должно происходить?! — выкрикнул Рик. — Я, потомок Валистара Илейнария, призываю воздушную стихию!

Огонь начал спадать, пожрав тела. Нежить придвинулась ближе. Где-то в месиве тел еще слышались человеческие стоны и крики. Драконица беспокойно перетаптывала с лапы на лапу. Она втягивала носом воздух, порыкивала, била по земле хвостом. Ярость аниторна достигла предела, и он махнул рукой, заорав: