Наследие
Шрифт:
— Дорб — твой первый муж? — спросил Рик.
— Да, Дорберт Шагерд, — кивнула затворница. — Темный маг. Он помог мне бежать от брата. Мы шесть лет с ним скрывались от Эрха, но он, как пес, всегда выходил на след. Тогда мы решили дать мне умереть от рук брата. И все удалось, только Дорба уже не было…
Они снова замолчали. Рик постарался скрыть неожиданную вспышку ревности. Он преувеличенно весело улыбнулся и указал рукой вперед:
— Прокатимся?
— Благодарю, но нет, — усмехнулась Фиалка.
Лорд вздохнул и развел руками:
— Нет так нет, ты сама отказалась. Теперь будет нечего вспомнить.
— Глупый, — женщина снова сжала мужскую ладонь.
— Расскажи мне о нем, — попросил
Она вздохнула и отрицательно покачала головой.
— Он спасал меня от обезумевшего брата. Эрх к тому времени совсем не давал мне прохода. То повторял, что мы созданы друг для друга, то навязывал свои поцелуи, а то и вовсе пытался взять силой. Дорб тогда мне совсем не нравился. Он другом моего брата, и не больше. Не уверена, что согласилась бы выйти за него, если все сложилось иначе. Просто не знала его так, как узнала годы, проведенные вместе. А тогда мне нравился юноша из соседнего поместья. Эрх убил его и принес мне сердце юного лорда. После этого я боялась вообще смотреть хоть на кого-то. А Дорб любил меня и ждал того дня, когда сможет попросить у брата моей руки, но однажды Эрх открылся ему в своей больной страсти. Потом вовсе запретил посещать наш замок во время своего отсутствия, и даже когда был дома, старого друга встречал неохотно. Когда стало совсем невыносимо, матушка нашла возможность и попросила Дорберта увести меня из замка. После пришла ко мне и сказала: «Собирайся». Ночью она вывела меня по потайному ходу и передала в руки Дорба. Мне не хотелось оставлять матушку наедине с братом, но она была неумолима, сказав, что происходящее во многом ее вина… Мы ушли, она осталась, что с ней сталось, мне неведомо. Но в ту ночь я бежала с другом, а не с женихом. Мы поженились спустя полгода. Сначала Дорб представлял меня своей женой, после предложил стать ею на самом деле, обещал и впредь не трогать, пока я не буду сама готова принять его. Я согласилась, но наша первая ночь состоялась еще через два месяца. Дорб был благороден, он держал свое слово, ни разу не намекнув на право мужа. Не знаю, почему я продолжала тянуть, он мне уже нравился к тому времени. Подкупил силой, выдержкой, сдержанностью и разумом. А после я увидел, как мужественны его черты, как крепко тело… Да, наверное, я окончательно в него влюбилась почти спустя год после нашего побега. Дорб был заботливым и любящим мужем. Рядом с ним я чувствовала себя защищенной… А ты, аниторн? — она неожиданно прервала свой рассказ. — Кого любил ты?
— Тебя, — Рик улыбнулся и заслужил укоризненный взгляд. — Нет, правда. Не скажу, что я не влюблялся, да и женщин у меня было немало. И простых наложниц, и благородных леди, но так, чтоб дыхание перехватывало при одной мысли о женщине, такое впервые. К Нэми я испытывал нежность. Мне хотелось заботиться о ней. Она стала первой женщиной, задержавшейся рядом со мной на несколько лет и получившей статус признанной наложницы, почти женой. Потерять ее было больно. Но полюбить ее настолько, чтобы не желать с ней расставаться до конца жизни, нет, такого я не чувствовал. Я никогда не просил Раса или кого-то другого удочерить инверну, чтобы смог ввести ее в обитель. Искал, как разрушить ее привязанность ко мне. Готов был заботиться хоть до смерти, но всегда помнил, что однажды мне придется жениться на другой женщине.
— Ты чувствовал себя виноватым? — негромко спросила Фиалка.
— Да, — лорд кивнул. — И боялся навредить ей разрывом. Однажды, когда я сказал, что между нами ничего быть не может, Нэми хотела броситься со стены моего замка. Не знаю, сделала бы она это на самом деле, проверять не стал. С того дня она вошла в мою жизнь, и я, признаться, не особо жалел о своем решении. Мне было с ней… уютно.
— А со мной? — Рик обернулся и посмотрел
— Обожаю злюк, — рассмеялся аниторн. — Люблю ядовитых гадюк, жалящих ядом иронии, особенно, когда под их холодной кожей скрывается горячее сердце.
— Да ну тебя, — фыркнула затворница и все-таки поскользнулась, но упасть не успела, пойманная в сильные объятья.
— Не отпущу, — шепнул Риктор, касаясь ее виска губами. — Никогда.
Она прерывисто вздохнула и на мгновение прижалась щекой к его плечу.
— Спасибо, — ответила Фиалка.
Лорд приподнял ее голову за подбородок, приник к губам, и женщина ответила, оплетая шею Рика руками. После снова взялись за руки спустились вниз. Падать Фиалке оставалось совсем немного. И когда они шагнули в каменный зал, аниторн выпустил еще несколько светлячков, и стали видны руны на стенах, только в этот раз они не сияли, встречая того, кто сумел спуститься за наградой в Драконьих играх.
Затворница огляделась, выпустила руку и подошла к одной из стен, читая надписи. Рик их видел много раз, потому занялся тем, что искал хоть что-то похожее на врата, но стены были монолитны, и даже легких очертании в виде трещин не было видно. Илейни подошел к возвышению, рассматривая гладкий продолговатый камень. Ничего подозрительного, просто постамент…
— Рик! — вскрик Фиалки заставил мужчину резко обернуться, вытащив прихваченный кинжал. Но она стояла перед стеной и скребла по ней ногтем. — Рик, там что-то есть. Под рунами, еще надписи, но руны мешают их прочесть.
Аниторн подошел к ней, подтянул всех светлячков и вгляделся. Но теперь он увидел то, чего никогда не замечал, привыкнув к яркой вязи рун. Другие письмена были почти незаметны под ними, особенно, если не всматриваться.
— Я не могу убрать руны, — признался Риктор. — Ты можешь?
— Здесь магия, — покачала головой затворница. — Я ничего не могу сделать. Интересно, что там написано? Похоже надпись очень старая…
Мужчина и женщина переглянулись.
— А если, — одновременно произнесли они и осеклись.
— Что ты хотела сказать?
— А ты?
— Я хотел сказать, что надпись могли сознательно скрыть под рунами, — ответил Рик.
— И тогда это важно, — кивнула Фиалка.
— И если это касается времен прорыва…
— Мне нужна твоя кровь, — воскликнула затворница, загораясь. — Капельку.
Аниторн снова достал кинжал и уколол палец, затем вопросительно посмотрел на женщину.
— Приложи к стене, — потребовала она. — Возможно, получится, хотя это только предположение и… Ох.
Рик не стал ждать окончания того, что скажет Фиалка, и прижал окровавленный палец к тому месту, где виднелся скрытый символ. Короткое мгновение ничего не происходило, но вот руны ослепительно полыхнули и исчезли уступая место скрытой надписи. Но открылось не все, это стало понятно сразу. Аниторн надавил на парез, тихо зашипел и подошел к другой стене, и вскоре вместо знакомых рун появились незнакомые угловатые символы.
— Ничего не понимаю, — с досадой произнес Риктор и хотел слизать кровь, но Фиалка перехватила его руку и отпустила Силу. Знакомый холодок на мгновение сковал руку, а когда отступил ранки не осталось. — Я не знаю этого языка.
— Я знаю, — ответила женщина. — Этими символами пишут темные маги. Дорб говорил, что это шифр, но, похоже, это всего лишь древний язык. Впрочем, забытый и ставший шифром темных. Матушка обучала Эрха, он учил меня. Когда-то кроме брата я иных учителей не признавала, — она криво усмехнулась и огляделась. — Подожди, найду начало. Да, кажется, здесь…
Фиалка затихла, только шевелила губами, складывая непонятные знаки в слова, медленно передвигаясь вдоль левой от входа стены. Аниторн шел рядом, нетерпеливо поглядывая на женщину.