Наследие
Шрифт:
— К-какой поединок? — опешил вельможа, наконец, осознав слова Илейни. — Зачем проверять? Я не посмел бы лгать моему королю! Ваше Величество!
Король, свесивший ноги с одного драконьего бока, некоторое время постукивал носками сапог друг о друга, после почесал подбородок, потер кончик носа, поправил венец на челе и изрек:
— А давай.
— Что? — опешил вельможа.
— Помоги-ка, — Рик подал руку, и Ледагард съехал по гладкой чешуе на землю. — Мое королевское решение! Аниторн Побережья лорд Риктор из рода Илейни бросил обвинение и вызов лорду Дорину из рода Алозиев. Моим высочайшим повелением поединок чести признается законным. Так же мною одобрена просьба лорда-аниторна в проведении собственного расследования по обвинению дракона Гор-ин-Сианлэя в пакостничестве, разорении, убиении и сожжении неповинных крестьян в деревне Большая хиль, что стояла на землях Илейни. К расследованию повелеваю приступить немедля. Маги, открыть переход. — И добавил уже гораздо тише. — Я тоже пойду. Самому уже не терпится посмотреть на это проклятое пепелище. — После посмотрел на своего аниторна. — Ты хоть понимаешь, что я сейчас сказал? Сам король идет расследовать преступления дракона! Этот мир скоро перевернется, и небо упадет на землю.
— Ваш-ше Ве-ве-личество, — жалобно проблеял вельможа, но его обступила стража, повинуясь жесту короля, и лорда-дознавателя утащили в открывающийся переход.
Следом величаво проследовал обвиняемый дракон, на спине которого вновь восседали государь и аниторн. В переход уже успели войти десять королевских воинов, столько же вошли после Гора, бормоча себе под нос слова обережной молитвы, за ними последовали трое магов, и переход закрылся. На площади осталась свита короля, стража и придворные, на лицах которых смешались: недоумение, любопытство и нетерпение узнать, чем же закончится королевское расследование преступлений дракона — первое королевское расследование преступлений дракона в истории королевства. До этого случая хватало жалобы и показаний лорда-дознавателя, но чтобы государь, собственной персоной…
Большая хиль менее всего напоминала пепелище. Во дворах надрывались собаки, почуяв чужаков, галдели дети, еще не успевшие разбежаться по домам, мычали убиенные коровки, которых пастухи уже развели по дворам, где-то красиво пели молодые девки. Аромат лета плыл над процветающей деревней, смешиваясь с последними дымками, вившимися из труб на крышах одинаковых белых домов.
— Это Большая хиль? — с нескрываемым изумлением вопросил государь. — Возможно, в расчеты магов закралась ошибка…
— Это Большая хиль, — опроверг сомнения короля лорд Илейни. — За той грядой Малая хиль, выше мой замок.
— А где пепелище? Где разоренное стадо? Где, в конце концов, убиенные крестьяне? Над чем я сейчас должен горестно вздыхать?! — голос Ледагарда повышался с каждой фразой. — Чем я должен осадить наглеца, осмелившегося мне перечить?! Алозий!
Лорд-дознаватель счел за благо лишиться чувств, повисая на плечах королевский воинов. Его Величество такой исход не устроил. Лицо его наливалось багрянцем, в глазах полыхали молнии праведного королевского гнева.
— Всех согнать сюда! — заревел он так, что Гор от неожиданности присел на задние лапы. — Немедля! Скотину Алозия отхлестать по щекам нещадно, но чтобы сейчас же он смотрел в мои королевские очи и блеял слова оправдания!
Рик скромно промолчал, решив не лезть под руку взбешенному государю. А Ледагард был взбешен! Мало того, что его посмели обмануть, из-за чего король едва не сцепился со своим аниторном, так еще и смута Илейни оказалась оправданной. Но и этого мало! Его Величество был теперь вынужден признать правоту смутьяна, однако и это было еще половина беды. Ледагард знал, что Риктор никогда не позволит себе ни словом, ни делом напомнить своего государю промах, но! НО!!! Об этом станет известно придворным и соседям. Клеветники и насмешники раздуют досадную мелочь до непомерных размеров, и его, Ледагарда Честного, обвинят в том, что он слаб и слеп. Что власть его слаба, а каждый пройдоха может обвести короля вокруг пальца.
— Самому что ли эту деревню сжечь? — проворчал он себе под нос.
— Не спешите, государь, — ответил, услышавший его Рик. — У нас еще остается поединок чести и жизнь лорда Алозия за жизнь Гора.
Венценосец посмотрел на аниторна, потер кончик носа и просиял:
— Точно! А потом я эту скотину Алозия сам разделаю. У-у, — потряс он пальцем перед лицом Илейни. — Изворотливый разбойник. И когда успел все продумать?
— Когда дело касается тех, кто тебе дорог, долго думать не приходится, — усмехнулся Риктор. — Позволите мне самому разобраться со своими смердами?
— А давай, — благодушно разрешил король. — Я буду, как и полагается, беспристрастным судей, отцом, защитником и карателем.
— Королем, — подсказал с усмешкой аниторн.
— Истинно, мой мальчик, истинно, — подмигнул Его Величество.
Гор опустился на брюхо, давая слезть со своей спины обоим мужчинам, после вытянул шею, укладывая голову на траву и превратился в слух. На морде его красовалось выражение оскорбленной добродетели, покорной судьбе… но обиду свою на людишек летун не забыл, и теперь принюхивался, отыскивая запомнившиеся запахи. И он их нашел, тут же отметив, где остановились его обидчики, испуганно переминавшиеся с ноги на ногу, как и остальные жители деревни.
Воины согнали всех: женщин, мужчин, стариков, детей, даже пара коровьих голов мелькнуло в толпе, и тут же потянуло свежим навозом. Должно быть, коровки узнали дракона. Сам Гор остался к ним равнодушен, он был сыт, его человек стоял рядом, опасности великан не чуял, только взгляд продолжал буравить нескольких мужиков, так же не сводивших с него взгляда округлившихся глаз на бледных лицах.
Королю притащили стул, на который Его Величество уселся с той же горделивой осанкой, с какой обычно восседал на золоченом троне. Венценосец обозрел крестьян и милостиво разрешил:
— Приступайте, лорд-аниторн.
Лорд Илейни склонил голову перед государем и обернулся к крестьянам. Он сделал несколько неторопливых шагов в их сторону, и звонкий бабий голос произнес:
— Господин вернулся. Живой!
— Господин…
— Господин наш…
— Отец родной… Заступник…
Люди опустились на колени, приветствуя своего лорда. Риктор окинул их надменным взглядом и ледяным тоном произнес:
— Слушайте мое повеление. До темноты собрать скарб покинуть деревню. Спустя указанное время, она будет полностью сожжена.
Крестьяне переглянулись, спрашивая друг у друга взглядами, не ослышались ли они, после повалились ничком. Крики, причитания, стоны, плач понеслись над Большой хилью.
— За что, господин?!
— У нас же дети…
— Куда же мы пойдем?
— Как будем жить?
— Где будем жить?
— А скотинка?
Лорд-аниторн сделал к ним еще один шаг и повысил голос, перекрикивая общий гвалт:
— Разве мертвецам стоит беспокоиться о жизни? Какая разница, где вы будете жить, если вы уже все умерли и сгорели в драконьем огне? Большая хиль означена теперь пепелищем. И чтобы не было обмана, деревня должна соответствовать своему состоянию. Вас нет, деревни нет. Да будет так.